Любить своего врага

— О близнецах — никаких, — мягко сказал его брат. — Все правда, эр Шелла: они умирают при любом раскладе. Вот, взгляните.

Из внутреннего кармана куртки он извлек такое же устройство с экраном, как я видела у Лэя. На панели горели два крошечных огонька, экран светился, но если в прошлый раз он показывал густой бордовый туман, то сейчас цвет был грязновато-белый.

— В народе это называют «жизнемер», — объяснил Конрад. — Пока живешь как обычно… м-м… до убийства, экран сочно-бордовый, цвета твоей жизни. А потом — жизни нет, и цвет пропадает.

— Убери, — попросил Лэй.

— Дайте, — я выхватила устройство у Конрада из рук, уставилась в пустой экран, сулящий смерть. — Почему эта дрянь остается белой? Во мне-то жизни хватит на двоих!

— Он настроен на своего хозяина, эр Шелла. Выбросьте, если хотите; все равно больше не нужен.

— Зачем он вообще? — я держала «жизнемер», как ядовитого гада. — До убийства каждый и так знает, что жив. А после…

— Дань традиции, — сказал Лэй. — Всегда так было, вот люди и таскают с собой. Выбросьте. Или разбейте; вам будет легче.

Я размахнулась, желая ахнуть эту гадость о камень. И опустила руку. Показалось: разобьешь — и сломаешь чужую жизнь, верней, то, что от нее осталось. Вдруг Конрад кинется со скалы? Или, как Дастин, просто перестанет дышать?

— Пусть остается, — я сунула «жизнемер» в карман. — Но… но что же делать?

— Можно проверить версию о ловушке, — задумчиво произнес Конрад. — Пока есть время и мы на своих ногах, пройти по маршруту, осмотреться… — Он помолчал, размышляя, и обратился к брату: — Что-то здесь не стыкуется. Ведь эр Шелла уже была у эр Рональда в руках и готова на все, что он скажет.

— Тогда зачем он так стремился отправить ее в горы?

Конрад развел руками:

— Спроси у эр Рональда.

— Ты его допросишь?

— У меня нет официальных полномочий. И парням из отдела не поручу — вопрос деликатный, навредим эр Шелле.

Лэй решительно встал:

— Я сам у него спрошу. Клянусь Высшими, он скажет.

— Нет! — я тоже взвилась. — Лэй, я не позволю.

Он уставился мне в лицо.

— Шелла, вы — моя женщина. И я за вас отвечаю. — Он гневно рубил фразы. — Почему — нет?

Как объяснить? Не могла же я признаться, что Рональд Ринг, эршелла, для меня более свой, чем Воин Скал, с которым я целовалась.

— Шелла! Говорите, — потребовал Лэй.

— Эршелла — самые сильные из измененных, — напомнил его брат. — Эр Рональд тебя в пыль разнесет.

— Нас двое. Ведь ты со мной?

— С тобой, — подтвердил Конрад. — Мертвые вайнска против эршелла. Тебе самому не смешно?

Сраженный, Лэй опустился снова на камень, отвернулся от света. Я не стала лезть с бесполезными утешениями. А вот Конрад мог бы придержать язык!

Встретив мой взгляд, он виновато повел плечами:

— Эр Шелла, тут ничего не изменишь. Даже ваша любовь не спасет. — Он понурился, невольно повторяя позу брата.

О Проклятые Высшие, ну почему?! Любовь отца спасла жизнь моей матери и еще не рожденной мне, любовь матери не дала мне умереть от болезни. А Лэй обречен. И Конрад тоже. Милый, обаятельный, влюбленный…

Говорят, от любви до ненависти — один шаг. Может, в этом спасение?

«Конрад», — позвала я мысленно.

Он поднял голову, отвел падающие на глаза волосы.

«Конрад, что сделать, чтобы Лэй меня возненавидел?»

Он невесело усмехнулся. «Лэй вас любит больше жизни, которой у него уже нет. Он не поверит никакому коленцу».

«А если я упаду вам в объятия?»

Конрад глянул — точно сплюнул под ноги. И впрямь мысль никудышная.

«А если брошусь на шею Рингу?» — не отступалась я. Гори моя гордость синим огнем, лишь бы Воины Скал не умирали.

— Попробуйте, — неожиданно отозвался Лэй, — и посмотрим, что будет.

Я так и подпрыгнула. Он меня слышал! Конрад хмыкнул. Спасибо, не захохотал.

— Шелла, вы Рингу нужны не для утех, — продолжал Лэй. — Вспомните: он мог это получить, не отсылая вас на маршрут.

— Тогда для чего отослал?

Глупый вопрос. Мы вернулись к тому, с чего начали: свои резоны мог прояснить только сам Рональд Ринг.

Несколько минут Воины Скал сидели молча, не глядя друг на дружку. Общались мысленно — и, очевидно, поладили. Суровое лицо Лэя смягчилось, Конрад улыбнулся.

Я потянула из кармана «жизнемер», с надеждой глянула на экран. Увы: все тот же грязновато-белый цвет, предвестник смерти.

— Дайте-ка, — Конрад забрал у меня зловещее устройство, вгляделся. — Мне кажется? Или нет? Лэй, дай свой, пожалуйста.

Мой Воин Скал сходил к палатке, принес из нее собственный «жизнемер», подал брату. Конрад повертел два одинаковых прибора так и сяк, сравнивая пустые экраны. Я следила, затаив дыхание. Не вижу разницы, хоть убей. Лэй тоже не видел.

— Что ты высматриваешь? — не выдержав, спросил он.

— Оттенок появился. Посмотри сам.

Мы с Лэем склонились над экранами. Я разглядывала их с таким напряжением, что в конце концов белый цвет порозовел перед глазами.

— Тебе чудится, брат, — произнес Лэй, выпрямляясь. — Который мой?

— Этот, — Конрад вернул «жизнемер».

— Ну и нечего тут смотреть, — объявил Лэй, размахнулся — и швырнул прибор о камни. Мирно бормотавшее эхо взорвалось резким стуком, запрыгало от стены к стене.