Любить всем сердцем

Мне хочется запрокинуть голову и застонать, но я не могу оторвать взгляд от ее сладкого рта, когда она облизывает и сосет мой сосок. Член набухает и твердеет, когда она прижимается ко мне, но девушка игнорирует это и продолжает дразнить меня своими зубами, языком и нежным посасыванием. Бетани прижимается губами к моей ключице, дразнит мою шею и ее теплое дыхание касается моей кожи. Мои ноги дрожат, и кружится голова.

Я провожу руками по ее волосам, сжимая шелковистые локоны, и удерживаю ее на месте, пока девушка продолжает доводить меня до нелепого состояния возбуждения, даже не касаясь моего члена. Она перебирается на противоположное плечо, и мне действительно нравится, как ее голова двигается в моих руках, пока покрывает мою кожу поцелуями.

— Не останавливайся, — стону я.

— Я никогда не остановлюсь... — Она снова целует меня. — Хочу убедиться, что ты знаешь, что я к тебе чувствую.

— Спасибо, черт возьми.

Она улыбается, уткнувшись мне в горло, и опускается с цыпочек, прежде чем отступить достаточно, чтобы волосы выскользнули у меня из рук. Ее улыбка — чистый секс, но в ее глазах есть что-то теплое, что совсем не похоже на похоть, которую я привык видеть. Голос в моей голове шепчет одно слово.

Любовь.

Так вот что такое любовь.

Она хватает край своего свитера и стягивает его через голову, отбрасывая в сторону. На ней бледно-розовый лифчик, хлопковый, без подкладки.

— Мой любимый. — Груди мягкие, округлые и умоляющие о моем прикосновении, ее тугие розовые соски напрягаются еще сильнее, когда я смотрю на них. — Ты само совершенство.

Ее щеки розовеют.

— Нет.

— Для меня — да.

Бетани скидывает одну туфлю, потом другую, и мое сердце бешено колотится в груди, когда она тянется к ширинке на джинсах, но останавливается.

— Почему ты... — стону я, когда она прикасается к пряжке моего ремня, касаясь кончика моего стояка ровно настолько, чтобы мои бедра подались вперед.

Она возится с ремнем.

— Нужна помощь?

Красивые руки дрожат, когда Бетани, наконец, добирается до моей пуговицы и расстегивает её.

— Нет. — Она засовывает руку мне под джинсы, в боксеры, и потирает мой член от основания до головки. — Сама справлюсь.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, пытаясь контролировать реакцию своего тела.

— Хорошо, но я рядом, если передумаешь.

Бетани подводит меня к столу и поворачивает так, чтобы я мог сесть на него. Ее глаза остаются на моих, когда она опускается на колени между моих колен. Мое зрение затуманивается в ожидании того, что она возьмёт меня в рот, но вместо этого она развязывает и снимает ботинки с моих ног.

Как она это со мной делает? Мои легкие, кажется, не могут втянуть достаточно кислорода, и мой пульс грохочет в ушах, и я даже не приблизился к тому, чтобы быть внутри нее. Если это то, на что похожа прелюдия, когда вы безоговорочно посвящаете себя другому человеку, то каким же тогда будет секс?

Глухой стук моих ботинок, отброшенных в сторону, заставляет меня снова посмотреть на нее, когда девушка встает между моих колен.

— Ты только дотронулась до моей груди, сняла ботинки, и я уже готов кончить.

— Пока рано. — Она тянется к моим боксерам двумя руками, и моя задница соскальзывает со стола.

Я поддерживаю свой вес руками, хватаясь за край стола, чтобы не упасть, пока она стягивает боксеры двумя сжатыми кулаками. Член пульсирует, набухает, и становится болезненно твердым. Наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

У меня нет никаких сомнений, что эта женщина владеет мной.

БЕТАНИ

Желание дать Джесси понять, каково это — быть полностью любимым медленно и обдуманно, борется с моей ненасытной потребностью наброситься на него. Я продолжаю прикасаться к нему в марафонском темпе, когда мое тело жаждет спринта.

Слова, которые он пел мне перед битком набитой ареной, звенят у меня в ушах, и образ его, произносящего эти слова из глубины своей души, только усиливает мое желание и преданность ему.

Любовь.

То, как мы обесценили это слово!

Вместо того, чтобы сказать это, я сосредотачиваюсь на чувстве, которое клубится и накапливается за моими ребрами, позволяя ему подталкивать меня и заботиться о его потребностях, а не о моих собственных.

— Ложись на спину, — шепчу я и вынимаю руки из его боксеров, чтобы стянуть джинсы.

Джесси пристально смотрит на меня своими карими глазами, которые светятся возбуждением и вниманием, как будто он изучает каждое мое движение и делает мысленные заметки. Его боксеры собираются вокруг лодыжек, и он выходит из них, прежде чем лечь обратно на стол.

Моргаю, пораженная феноменальным видом. Его высокое, мощное тело разложено как пир для моих чувств. Цвета и образы, которые окрашивают его кожу, обрамляют его набухший член, который стоит по стойке смирно.

Тянусь к его джинсам и роюсь в карманах в поисках ... А-ага! Пакетик из фольги.

— Неужели я настолько предсказуема?

Джесси приподнимает на локтях свое прекрасное тело, глядя на меня.

— Ты совсем не предсказуема. Это просто принятие желаемого за действительное и готовность. Если бы мы все-таки добрались до секса, я хотел убедиться, что позабочусь о тебе.