Любить всем сердцем

Джесси пожимает плечами.

— Ни хрена не понимаю. Понятия не имею, что делать. Я просто знаю, что чувствую, и борюсь за это.

Я прижимаюсь закрытым ртом к его губам.

— Это работает.

— Значит, ты выйдешь за меня замуж?

— В один прекрасный момент.

Джесси хихикает, и от этого звука мне становится легче, чем когда-либо за последние годы.

— Годится.

— Может, нам лучше перебраться на кровать?

— А как насчет джакузи?

Я оживляюсь.

— Здесь есть джакузи?

Джэс обнимает меня и садится, не разрывая объятий. Слегка покачиваясь, он слезает со стола и выскальзывает из моего тела, прежде чем отнести меня в ванную. Зажигает свет и сажает меня на столешницу. Конечно же, там есть огромное двухместное джакузи.

Джесси хватает салфетку, снимает презерватив и бросает его в мусорное ведро, затем включает воду. Он оглядывается через татуированное плечо, ухмыляясь, как самоуверенный рок-Бог, которым и является. Теперь он мой самоуверенный рок-Бог.

— Ты хочешь пузыри?

— Обязательно.

Он плюхается в гостиничную ванну с пеной, потом поворачивается и протягивает руку.

Я беру ее с улыбкой и позволяю помочь забраться в ванну. Джесси откидывается на бортик и сажает меня на себя. Кладу голову ему на грудь.

— Не могу в это поверить.

— Во что? Что принимаешь ванну с парнем? — Он поливает мою спину теплой водой.

— Нет. Что я ушла с концерта Джастина Тимберлейка, чтобы построить будущее с Джесайей Лэнгли.

Джесси начинает щекотать меня под ребрами.

— Ну все!

— Стой! — Я хихикаю и извиваюсь в его объятиях.

Вода выплескивается за пределы ванной.

— Мне придется любить тебя так сильно, что ты забудешь о Джей Ти. — Его руки все еще на моей спине, и он прижимает свои губы к моим. — Я серьезно. — Никогда не видела у него такого решительного выражения лица. — Я сделал свой выбор. Ты мой приоритет. Ты всегда будешь превыше всего остального, включая меня самого.

Его влажные пальцы убирают пряди волос с моего лица.

— Это самая милая, самая романтичная вещь, которую мне когда-либо говорили.

Уголок его рта приподнимается, и он краснеет.

— Румянец на тебе хорошо смотрится. — Я целую его в щеку и тычусь носом в ухо.

— Это ты, сладкая. Ты хорошо смотришься на мне.

Глава 27.

ДЖЕССИ

— Перестань пялиться на меня так, будто собираешься наброситься. — Бетани тычет в меня вилкой, и я прижимаюсь голой спиной к мягкому изголовью кровати, заставляя себя оставаться на месте.

В одних боксерах невозможно скрыть стояк, когда я завороженно наблюдаю, как она поглощает стопку блинов. Кто, черт возьми, знал, что смотреть, как ест женщина, которую ты любишь, может быть так горячо?

— Заканчивай, — рычу я, жадно глядя на ее губы.

Бетани запихивает в рот еще один кусочек блинчика с черничным сиропом и стонет. Сироп капает ей на подбородок, и она проводит по нему пальцем, прежде чем слизать…

— Все, не могу больше терпеть. — Я бросаюсь с кровати к ней, сидящей за столом. Подхватываю ее на руки, и ее пушистый халат распахивается и спадает с плеча, обнажая один прекрасный сосок, все еще красный и набухший от моего рта.

— О-о-о... — Она с тоской тянется к завтраку, держа вилку в руке. — Но это так вкусно.

— Я обеспечу тебя блинчиками с черникой на всю жизнь. Сейчас ты нужна мне больше, чем они тебе. — Бросаю ее на кровать и нависаю над ней. — Есть ли шанс, что ты захочешь принимать таблетки?

Она поджимает пухлые губы и щурится.

— Какой странный интимный разговор.

Я кусаю ее в шею.

— Я серьезно. И раз уж мы об этом заговорили, давай обсудим планы на будущее.

— О, Джесайя, ты меня возбуждаешь всеми этими разговорами об ответственности за отношения, — говорит она чересчур взволнованным голосом фанатки.

Я толкаюсь бедрами вперед, прижимая ее к кровати, и она задыхается. Отступаю и снова толкаюсь, пока Бетани с мечтательными глазами не тает подо мной.

— Теперь я привлек твое внимание.

Бетани проводит рукой по моим волосам.

— Ты уверен, что хочешь продолжать этот разговор? — Она смотрит вниз, между нами. — Это своего рода убийца стояка.

— Ты спрашиваешь, что я предпочел бы сделать? Заняться сексом или поговорить о нашем будущем?

Она проводит губами по мочке моего уха, ее горячее дыхание обжигает, когда она шепчет:

— Ага, и боюсь, что у тебя не может быть и того, и другого.

Я обдумываю это в течение всего двух секунд, а затем откатываюсь от нее.

— И что это было? — Она лежит на спине, халат распахнулся, обнажив ее блаженно обнаженное тело.

Я притягиваю ее к себе, затем прикрываю ее обнаженную кожу, а также набрасываю одеяло на свой стояк.

— Ты дала мне выбор. Я выбираю разговор о будущем. Даже тот, что убивает стояк.

Бетани приподнимается, садится по-турецки лицом ко мне.

— Не то, что я ожидала, но ладно.

— Рассказывай.

Она жует губу, и ее глаза бегают повсюду, но не останавливаются на мне.

— Я не знаю, с чего начать.

— Как насчет того, чтобы начать со всего этого «ты сжигаешь свою машину в ярости отвергнутой женщины», что, могу сказать, чертовски сексуально.

Ее брови сходятся на переносице.

— Ты такой странный.

Я закидываю руку за голову и пожимаю плечами.

— Так что же случилось?

— Это была черная полоса, ясно? На самом деле я не чокнутая.

Хмурюсь.