Любить – значит верить

– Что ты намерен сделать?! – Брук вскочила с кресла, недоуменно уставясь на мужа. – Нет, я совершенно тебя не понимаю! Кажется, ты только что сказал, что намерен продать часть своих акций конгломерату? Но разве ты весь прошлый месяц не бился отчаянно, лишь бы только другие не сделали именно это?

– Я решил поменять стратегию, – отрывисто ответил он. – Теперь я решил продать свои акции.

– А как же те, кто у тебя работает?

Разве им не грозит опасность потерять работу, если ты выйдешь из компании?

– Я намерен предложить новой дирекции соглашение о совместной работе. Поскольку мне сейчас принадлежит основная часть акций, то, полагаю, я смогу диктовать свои условия. В самом худшем случае я смогу добиться того, что работники сохранят свои места на такой срок, чтобы можно было успеть найти себе новое место. К счастью, весь персонал компании – это люди с высокой квалификацией, так что даже если конгломерат захочет произвести перемены, мои работники без особого труда найдут себе новую работу. Слава Богу, что я не президент сталеплавильного завода, иначе мне никогда бы не добиться соглашения.

Брук прерывисто вздохнула.

– Мне все еще кажется, что я не совсем правильно поняла, что подразумевает такая продажа. Ты собираешься отказаться от должности президента «Кент Индастриз»?

Молчание тянулось чуть ли не бесконечно.

– Я бы предпочел остаться президентом, – признался наконец Морган. – «Кент Индастриз» – доходное предприятие, и, на мой взгляд, я хорошо им управлял. Но, продавая контрольный пакет конгломерату, я должен смириться с тем фактом, что они могут предпочесть назначить президентом своего человека.

– Почему ты решил это сделать, Морган? «Кент Индастриз» всегда была самым главным в твоей жизни. Почему ты вдруг отказываешься от своей компании?

Морган наконец отвернулся от окна. В резком свете флюоресцентных ламп его лицо казалось совершенно серым.

– Раньше я считал, что «Кент Индастриз» – это самое главное в моей жизни, – тихо сказал он. – Но за последние два года я понял, что для меня гораздо важнее другое. Множество других вещей.

Брук медленно подошла к нему, больше не пытаясь подавить пламя надежды, вспыхнувшее в ее душе.

– Что именно? – спросила она. – Пожалуйста, скажи мне, Морган.

Морган так долго молчал, что ей уже стало казаться, что он откажется отвечать. А когда он заговорил, было видно, насколько трудно даются ему эти слова.

– Когда мы только поженились, я боялся признаться себе, насколько ты для меня важна. Когда кого-то очень сильно любишь, то становишься страшно ранимым. Я никогда подобного не испытывал, я боялся этого, и поэтому изо всех сил старался не признаваться в своих чувствах – даже самому себе.

– А теперь? – тихо спросила она.

– А теперь не время для проявления гордости – и слишком поздно бояться боли. Два года назад, когда ты от меня ушла, я, бывало, предавался фантазиям относительно того, как я тебе отомщу, когда найду. Я хотел добиться того, чтобы ты страдала так же сильно, как пришлось страдать мне. Можешь себе представить, что я почувствовал, когда ты прислала те цветы и я понял, что наконец смогу тебя отыскать?

– Судя по тому, как ты себя вел, – сказала Брук, – совсем не трудно поверить, что ты планировал наказать меня как можно сильнее.

– Я был настолько напряжен, что едва мог говорить. Ты шла мне навстречу по холлу бара Тони, а я никак не мог решить, чего мне больше хочется: схватить тебя и трясти, чтобы у тебя в голове помутилось, или бросить на ближайшую постель и любить тебя до тех пор, пока не иссякнут силы! – Его губы изогнулись в невеселой, горькой улыбке. – Ты знаешь, какое желание оказалось сильнее, – докончил он.

– А знаешь, каким фантазиям предавалась я? – ответила Брук. – Хочешь услышать?

Морган кивнул.

– Я воображала, что мы живем в собственном доме с нашим непоседливым сыном и нашей красавицей-дочерью. Ты приходишь домой каждый день к обеду вовремя, а я два или три дня в неделю езжу в Бостон, где работаю в лучшей художественной галерее города. В моих мечтах ты был таким мужем, у которого всегда находится время, чтобы сводить меня в ресторан и провести отпускное время всей семьей в каком-нибудь чудесном месте.

Морган сильно побледнел.

– Вот поэтому я, и продаю мои акции, – сказал он, делая глубокий вдох, как человек, который готовится проглотить большой стакан противной микстуры. – Если конгломерат согласится на совместное предприятие, у меня будет масса времени для того, чтобы быть таким мужем, о каком ты мечтаешь. – Немного помолчав, он чуть смущенно добавил: – Я люблю тебя, Брук. Не могу даже сказать, как сильно. И я хочу, чтобы тебе было со мной хорошо.

Брук протянула руку и осторожно прикоснулась к щеке мужа.

– И я тоже тебя люблю, Морган. Я потрясена тем, на какую жертву ты готов пойти ради меня. Но, хотя я очень польщена твоим решением, я не хочу, чтобы ты продавал свои акции.

– Не хочешь?! Брук, я тебя не понимаю!