Любите ли вы САГАН?..

Однако роман «Здравствуй, грусть!» никогда бы не побил всех рекордов скандальной славы, не опубликуй Франсуа Мориак в газете «Фигаро» от 1 июня 1954 года свою статью «Последняя цена»: «Вот пример присуждения «Премия критиков» прелестному чудовищу восемнадцати лет на прошлой неделе. Ошиблось ли жюри, присудив награду этой жестокой книге? С этим я не соглашусь. Литературные достоинства здесь проявляются с первой страницы и сомнению не подлежат, Франсуа Мориак ни разу не называет имени Франсуазы Саган, словно она уже достаточно известна и читатели могут узнать писательницу по перифразам: «прелестное чудовище восемнадцати лет», «очень способная девушка» или «ужасная девушка».

Некоторое время спустя после выхода этой статьи, которая, безусловно, добавила популярности книге, Саган и Мориак оказались за одним столом на ужине, организованном Рене Жюльяром, где присутствовала вся литературная элита. Гости, собравшиеся на катере, с любопытством ожидали этой встречи, которая, по слухам, могла наделать много шума. В этот вечер Жерар Мург все время находился рядом, он готов был в любой момент броситься на помощь. «Они непринужденно беседовали, — рассказывает он. — Мориак сразу заметил робость и напряженность Франсуазы, так же как и ее внутреннюю силу: она говорила с ним на одном языке. Конечно, с некоторым акцентом, но непринужденным, я бы сказал, освобожденным от оков христианства, таким, каким он его понимал и исповедовал. — Но то живейшее внимание, которое она проявляла к людям, окружавшим ее, способность за один миг определить их сущность и своеобразие, были присущи только ей. Поистине то была удивительная встреча».

Давая интервью Пьеру Десгропу, Франсуаза Саган сформулировала лучше любого критика замысел своего романа: это борьба между порядком и беспорядком. Но общественное мнение не хотело ее слышать. Сесиль, главная героиня романа, восемнадцатилетняя девушка, живущая свободной сексуальной жизнью, находящая в этом удовольствие и никем за это не наказанная, воспринималась как скандальная и безнравственная натура. «Я охотно повторяла парадоксы, — заявляет героиня романа, — вроде фразы Оскара Уайльда: «Грех — это единственный яркий мазок, сохранившийся на полотне современной жизни». Я уверовала в эти слова, думаю, куда более безоговорочно, чем если бы применяла их на практике. Я считала, что моя жизнь должна строиться на этом девизе, вдохновляться им, рождаться из него как некий штамп наизнанку. Я не хотела принимать в расчет пустоты существования, его переменчивость, добрые повседневные чувства. В идеале я рисовала себе жизнь как сплошную цепь низостей и подлостей»[9]. Но теперь из-за Сесиль пальцем показывают на Франсуазу Саган. Романистка, признавшаяся много лет спустя, что никогда до конца не понимала причины этого скандала, не могла долго оставаться в неведении относительно жарких дебатов, которые вызывала ее героиня. 17 марта, через два дня после выхода книги, она инкогнито отправилась в книжный магазин на бульваре Сен-Жермен, чтобы купить свой собственный роман. Продавщица, протягивая ей книгу, спрятанную за прилавком, настойчиво советует ей не читать это произведение, думая, вероятно, что перед ней маленькая бесстыдница.

Вскоре, как предсказала гадалка, к книге пришла мировая слава (она переведена на 21 язык). Но к этому примешивалось и всеобщее возмущение. В Испании и Португалии она была запрещена. Позже, в январе 1958 года, в Варшаве Леон Кружковский, председатель Комиссии по делам культуры, заявил, что романы Франсуазы Саган наносят вред. И добавил, что, несмотря на огромную популярность в Польше, их публикация — неверный шаг со стороны издательств. В то же время в ЮАР правительство опубликовало список из трех тысяч запрещенных книг. Среди них произведения Ги де Мопассана, Эмиля Золя, Теннесси Уильямса и Франсуазы Саган. Владение этими книгами или их продажа могли повлечь штраф или тюремное заключение на срок от пяти до двенадцати лет. В Риме в мае 1958 года в еженедельнике Ватикана «Лоссерваторе дела доменика» можно было прочитать такие строки: «Романы Франсуазы Саган — это яд, и их нужно держать подальше от молодежи.

Весьма досадно, что ее персонажи полностью лишены всякой морали».