Любите меня

Я ошарашенная таким поворотом дела со всех ног кинулась в ординаторскую к своему лечащему врачу Татьяне Аксеновне, рыдаю, рассказываю о прошедшем 1 минуту назад УЗИ. Врач: «Да с чего он взял, все анализы хорошие и УЗИ ты не так давно делала, всё было в порядке». Побежала к нему. Приходит, обнимает меня, подтверждает диагноз, но дает ещё надежду на то, что может быть ошибка. Назначает кучу анализов для подтверждения или опровержения приговора ребёнку. Послали мои анализы в Генетический центр, что-то там выращивали недели две. Затем сделали ещё какую-то медицинскую манипуляцию, связанную с проколом матки и пуповиной ребёнка.

Эту небольшую операцию под местным наркозом делали мне оба врача-узиста, один из которых заверил меня с самого начала, что у меня всё замечательно и второй, который сказал, что всё ужасно.

Самое главное, что у второго врача есть ребёнок, и он Даун, и они – оба с женой врачи, просмотрели это с самого начала и теперь растят больного ребёнка. Поэтому теперь этот врач в определении хромосомной патологии стал профессионалом.

А девчонка, молившаяся у дверей кабинета, испытала всё это на себе года 3 назад. И теперь, вновь забеременев, боялась, что у неё вновь обнаружат такую патологию. Но у неё всё обошлось. Но я подумала, что таких невероятных совпадений не бывает случайно. Это так жестоко наказал меня Бог за то, что я в мыслях назвала её дурой и была слишком самоуверенной, что у меня всё хорошо, и что на УЗИ ничего плохого назвать не могут, а так, определяют только, кто родится мальчик или девочка.

Два мужика, пытавшиеся проколоть пуповину моего мальчика для подтверждения диагноза, мучались и приговаривали

–Ты смотри, как извивается, прямо убегает от иглы. Ишь, как изворачивается!

Мой ребёночек очень хотел жить! И я плакала вместе с ним. Вечером ходила в душ, включала воду во всю катушку, чтобы не было слышно из-за воды моего рёва и воя. Гладила живот и просила у него прощения. С цепочки сорвался крестик, я подняла и заплакала ещё горше. Терять, ронять крестик- плохая примета.

На другой день в палату влетела моя врач, обняла меня и заплакала.

– Света, пришли анализы. Будем прерывать.

Ребёнку было 26 недель. Искусственное прерывание делали в Старый новый год-14.01.2000. После кесарево сечения, которое у меня было в 1996г. мне нельзя было рожать самой, но т.к. срок был 26, а не 36-40 недель, моя врач решила рискнуть. А точнее, давала мне шанс ещё раз забеременеть, чтобы родить ещё, при одном кесаревом сечении. Но она опасалась и приготовила небольшую группу врачей, чтобы в случае чего сделать срочно операцию и везти в реанимацию.

Я узнала, что значит родить самой. Какие муки испытывает женщина. Я металась, как в бреду и повторяла только:

– Мамочка, моя родная, мамочка, моя родная.

Моя ночная рубашка со смешными нарисованными детишками была вся в крови. Я её потом хотела даже выбросить, но мама её отстирала. Но я её, конечно, не надеваю.

Мы тепло простились с Татьяной Аксеновной и надеялись, что ещё встретимся с ней при хороших обстоятельствах.

А в августе этого же года моя сестрёнка Инночка родила сыночка Вовочку- моего племянника. У моего же врача по моей рекомендации.

Это было счастье для Инны, её мужа Вити, для меня и конечно для нашей Мамы.

– Ой, как долго мы тебя ждали! – сказала она, прижимая внучонка к себе.

Саша стал крёстным отцом у Вовки, и они любят друг друга. Мы хотели быть оба крёстными, но в церкви сказали, что мужу и жене нельзя вместе быть крёстными у одного ребёнка. И вообще, мальчику нужен больше крёстный отец, чем мать. Так я стала просто женой крёстного отца для Вовы.

******

Почему-то со мной всегда случаются какие-то невероятные истории, всегда я куда-то влипаю, как говорится: «Не в говно, так в партию».