Любите своих крокодилов. Психологический социализм

Доктор Кукк: – Россия – наш сосед, надо торговать, надо развивать культурные связи и есть чему поучиться у двух народов, потому что есть совместная богатая история, много общих точек соприкосновения. Культуры пересекаются. Давайте работать на сближение русского и эстонского народов, между нами больше общего, чем нам привыкли навязывать. У каждого народа есть что-то особенное и в том, и в другом народе. Лучше смотреть на общие ценности, семейные ценности, уважение, связь поколений, заботу о семье, о детях, да много общего и у русского, и у эстонского народа. Да, разный темперамент, разные культуры, но по сути своей по жизненным ценностям они совпадают. Надо развиваться именно в этом направлении – на сближение, на понимание, на терпимость друг к другу, и это будет правильно.

Максим: – Общее в истории, например, то, что оба народа – жертвы тоталитарного режима. Как тоталитарный режим повлиял на психологическое состояние эстонцев?

Доктор Кукк: – Сформировался естественный инстинкт самосохранения, и поэтому всё, что шло из России воспринималось с неприятием. По численности эстонский народ небольшой: одна треть только живет в Эстонии, одна треть разбросана по республикам бывшего Советского Союза, и одна треть живет странах в странах Евросоюза, Канаде, Соединённых Штатах. Любой тоталитарный режим, конечно же, возбуждает внутренний инстинкт самосохранения, но эстонцы не будут открыто сопротивляться. В эстонском характере есть такая черта – всё в себе. Отсюда и по этой причине накапливается «болевое тело». Кто-то попал в ГУЛАГ, кого-то выслали в Сибирь в вагонах для скота, кто-то находился в лагерях, погибли многие, но тем, кто был в трудных ситуациях, русские же и помогали, проявляли человечность. Этим людям многие эстонцы, попавшие в беду, благодарны. Свое хорошее отношение к русским проносят через всю жизнь. Дедушки и бабушки рассказывают эти истории своим детям и внукам, и у них хорошее отношение к русским. А кто-то натерпелся, озлобился, получал в какой-то мере враждебное к себе отношение за инаковость. По этой причине, может быть, и шло накопление «болевого тела», и оно передавалось детям и внукам. Негативное отношение к русским в таких семьях сохраняется до сих пор.

Максим: – Кто-то служил на стороне нацистской Германии, кто-то среди лесных братьев воевал…

Доктор Кукк: – В условиях тоталитарного режима так тщательно не разбирались, а после войны вылавливали, арестовали, отправляли в лагеря, расстреливали, это тоже добавляло негатива в «болевое тело» эстонского народа. Если так разбираться, то много можно накопать. Самое главное – не держать зла, не держать ненависти. Современные молодые эстонцы понимают это, но плохо знают историю своего народа, зато более лояльно относятся к русским, правда, уже хуже знают русский язык.

Максим: – Вот я и хотел спросить, есть же музей памяти, институт памяти, музей оккупации, а несут ли люди последствия тоталитарного режима в себе, это новое поколение? В музее несколько утрированно всё показано. Было много в советское время и хорошего, но это умалчивается.

Доктор Кукк: – Развивалось сельское хозяйство, промышленность, издавались книги на эстонском языке, делались переводы эстонских книг на русский язык, были театральные постановки. Эстонская киноиндустрии была на хорошем уровне. Одно умалчивается, нивелируется, а другое раздувается, но это несправедливо, это и здравомыслящие люди понимают, и всё ставят на свои места. А мы до сих пор видим тени сталинского, большевистского зла.

Максим: – Сталина уже давно нет, а груз большевистского прошлого всё еще давит. Существуют ли механизмы передачи травмы от поколения к поколению?

Доктор Кукк: – Конечно же существуют механизмы передачи травмы – память поколений. На примере моей семьи. Мой дедушка попал под репрессии еще в 1936 году, он был отправлен в лагеря на Алтае, там и погиб, но в семье не было ненависти и вражды к русскому народу, все понимали, что это тоталитарный режим. Иосиф Виссарионович натворил очень много зла. С одной стороны, как организатор он был хороший, а с другой стороны, много натворил вопиющего беззакония, сколько людей было погублено, сколько людей репрессированных…

Максим: – Может быть, травма, а вместе с ней и «болевое тело», передается с помощью системы образования?