Любитель историй (СИ)

быть рядом, помочь, сделать что угодно, только не

оставаться в этих четырех стенах, в ожидании очередного

визита.

Дверь захлопнулась, исключив бессмысленные уговоры.

Ключ несколько раз повернулся в замке, и наступила

тишина.

Едва держась на ногах Клер, дошла до середины комнаты

и обессилено упала на пол, не в силах сдерживать

нахлынувшие эмоции. Находясь с братом в одном городе,

она, словно отдалилась от него на тысячи миль. И ни

письмо, ни ее отчаянный голос не мог дотянуться до него,

передав ему скромную весточку. Невыносимое,

томительное ожидание в очередной раз поглотило девушку,

сковав ее тело путами бессилия.

* * *

Последнее слово далось ему с невероятной трудностью,

будто что-то внутри оборвалось и лишило его разом всех

навыков. Почерк испортился окончательно, изобразив

вместо идеально ровного завитка пузатую и корявую букву.

Силы юноши были на исходе.

С того самого дня как Рик начал помогать отцу, он

напрочь лишился сна. Ночные кошмары больше не мучили

его в час безмятежности. Теперь они являлись ему наяву.

Не успев закончить абзац и отложить перо в сторону,

юноша погружался в мысленные картины, с одной лишь

разницей – роль отца в этих грезах исполнял совсем другой

человек. Тот, кого он пытался забыть, но так и не смог.

Медленной поступью чужак приближался к дверям, садился

за стол и заводил разговор. Слов Рик не слышал, но точно

знал, что мистер Сквидли говорит о прошлом - о тех

событиях, которые стали причиной смерти его отца,

крючконосого старьевщика и всех остальных несчастных,

кто, так или иначе, попадался на жизненном пути

младшего-Джейсона.

Когда Сквидли расправлялся со своими знакомыми

благодаря призрачным паукам, сотканным из дыма трубки,

Рик кричал, закрывал уши руками, стараясь отстраниться от

ужасного зрелища. И навсегда забыть вчерашний день. Ведь

это именно он, собственными руками, подготовил

крохотных воинов к нападению. Открыв книгу о пауках,

только он и никто иной перенес на страницы сочинения их

повадки и умения поражать человека в самые жизненно

важные органы.

Нервная дрожь охватила юношу, заставив подскочить на

месте и решительно ринуться к двери. Ему не хватало

воздуха, самую малость, всего лишь крохотный глоток,

который сможет продавить внезапно возникший в горле

ком.

Но выбраться из собственного дома было не так-то

просто. Дверь в кабинет откликнулась коротким щелчком

замка, а ставни окон оказались прочнее стали, - и впору

было предположить, что дом подчинил себе своего хозяина,

превратившись из старого уютного жилища, в мерзкую

сырую темницу.

Еще одна неудачная попытка заставила Рика в отчаянье

забиться в угол и укрыться от чужого мира.

Единственной надеждой на спасения оставался отец. Но

последние дни он являлся к сыну крайне редко и

практически не общался с ним, требуя лишь одного.

Писать! Строку за строкой! Страницу за страницей!

Стачивая одно перо за другим, несмотря на голод и

бессилие он требовал от Рика невозможного.

Лиджебай больше не выдумывал новые правила. Он

просто приказывал – и ослушаться его казалось чем-то

немыслимым!

Порой Рику чудилось, что отец говорит чужими словами,

будто кто-то или что-то управляет его помыслами, но в тот

же миг юноша отказывался от столь абсурдной мысли.

Лиджебай Джейсон – твердый, уверенный в себе человек

не мог подчиняться, у него в крови был дух лидерства, и

никто бы не заставил его выполнять чужие поручения.

Разве что…

Нет, юноша даже не допускал подобного стечения

обстоятельств!

Последние дни сильно надломили Рика. Ни на миг не

отпуская воспоминания о мистере Сквидли, он лишь

единожды подумал о сестре и тут же произнес короткую

молитву, чтобы Господь не оставил ее в трудный час.

Родственная связь не заставила о себе напомнить - в ту же

ночь юноша услышал голос Клер. Она тоже взывала о

помощи, но не своей, а брата. Она умоляла его вернуться,

отказаться от тяжелой работы. Сестра плакала, продолжая

упрашивать. Она заклинала, чтобы он одумался. Говорила,

что Рик попал под чужое влияние, что его помыслами и

желаниями управляет зло.

Дальше он не слушал…

Не мог вынести подобной чуши. Вся правда, заставлявшая

Рика поступать так, а не иначе - улетучилась в одночасье. И

хотя он до последнего верил, что с ним говорит именно

Клер, в последний миг бледное девичье лицо изменилось,

приняв знакомые грубые очертания мистера Сквидли.

Тогда-то юноша понял, что опасность никуда не подевалась

и лишь выжидает удобного момента.

Всю ночь Рик провел в молитвах. Оказавшись в западне,

он ощущал незримое присутствие постороннего соглядатая:

только что он мог с этим поделать?

Последняя беседа с отцом не успокоила его, подарив