Любитель полыни

«Любитель полыни» начинается как семейный роман, но оборачивается сложной картиной японского общества; путь героя — это колебания человека в мире, полном противоречий и диссонансов, в котором он пытается найти себя.

Владислав Сисаури

ЛЮБИТЕЛЬ ПОЛЫНИ

1

Утром Мисако несколько раз обращалась к мужу: «Что будешь делать? Ты всё-таки собираешься идти туда?», но он, как обычно, давал только уклончивые, неопределённые ответы. Она не знала, как ей быть. Так тянулось время и перевалило за полдень. Она первой приняла ванну и на всякий случай оделась, чтобы быть готовой, если они всё-таки куда-то пойдут. Она села возле мужа, будто ожидая его ответа, но он всё ещё лёжа читал газету и опять ничего не сказал.

— Ты собираешься принять ванну?

— Разумеется…

Канамэ лежал, подложив под живот две подушки, облокачиваясь на руку. Он немного отклонился назад, чтобы не чувствовать запаха косметики нарядившейся жены, и, стараясь не встречаться с ней глазами, рассматривал не столько её самоё, сколько её одежду. Какое платье она выбрала? В зависимости от этого он хотел определить собственное настроение, но, к сожалению, теперь он не знал её гардероба. Она любила одеваться, каждый месяц приобретала что-то новое, но с ним никогда не советовалась, а он не интересовался её покупками. И сейчас, глядя на её платье, не мог прийти к какому-то решению. Он смотрел на неё так, как смотрел бы на шикарную, модно одетую чужую жену.

— А ты, что ты собираешься делать? — спросил он.

— Мне всё равно… Если ты поедешь, я поеду с тобой. Если нет, я, может быть, поеду в Сума.

— Ты обещала приехать в Сума?

— Нет, твёрдо не обещала. Туда могу и завтра.

Достав маникюрные приборы, Мисако положила руку на колено и принялась старательно подпиливать ногти. Не в первый раз они не могли договориться, идти им куда-то или нет. В таких случаях ни муж, ни жена не пытались решить вопрос самостоятельно, каждый пассивно выжидал ответа другого — как будто подпирая снизу с обеих сторон наполненную до краёв чашу, они ждали, в какую сторону сама собой прольётся вода. Бывало, подобное неопределённое положение продолжалось до самого вечера, а иногда желания супругов неожиданно совпадали. Канамэ предчувствовал, что сегодня они в конце концов пойдут вместе, но тем не менее, не двигаясь, ждал, не произойдёт ли какая-нибудь случайность, которая им помешает.

Дело было не только в его собственной нерешительности. Во-первых, от их дома до Дотомбори^[2] пути всего лишь час, но можно предположить, что у обоих будет плохое настроение и этот час будет тягостным. Кроме того, хотя жена и сказала, что может поехать в Сума и завтра, вероятно, она условилась о свидании сегодня; если даже и нет, жена наверняка сердилась: он мог бы догадаться, что ей гораздо приятнее встретиться с Асо, чем смотреть скучный кукольный спектакль.

Вчера вечером им позвонил отец Мисако, живущий в Киото: «Если вам удобно, приходите завтра вдвоём в театр Бэнтэндза». Канамэ стоило бы сначала посоветоваться с женой, но её, как нарочно, дома не оказалось, и он недолго думая ответил: «Вероятнее всего мы придём». Когда-то, чтобы сделать старику приятное, он сказал ему:

— Я так давно не видел театр Бунраку.^[3] Когда вы пойдёте, обязательно пригласите меня.