Любители тел

— Только о том, что дела идут хорошо, что сестра часто навещает его и что он работает изо всех сил, надеясь на досрочное освобождение. Не могу ручаться, но мне кажется, он убедился в том, что преступление обходится гораздо дороже, чем оно стоит. Знаешь, он даже спрашивал о тебе. Он однажды назвал тебя “неплохим отродьем”, потому что ты ведь мог погубить его, но не сделал этого.

Я закурил.

— В этом есть что-то странное, не кажется тебе?

— Ты имеешь в виду способ, которым Гарри связался с тобой?

— Да, ведь он мог это сделать через тебя.

Харней хрюкнул и потряс головой.

— Ты ведь знаешь этих ребят, Майк. Я представитель закона. Ну а ты, к тебе, при твоем образе действий, это не относится. Ты со своей репутацией стоишь к ним гораздо ближе. Мне представляется это совершенно очевидным. Ну вот, а теперь скажи, чем я могу помочь?

— Найди Грету Сервис и извести меня, — слабо усмехнулся я и добавил: — Тогда мы поделим гонорар, как только Гарри выйдет из тюрьмы.

— Ты ведь ничего не должен Гарри, не так ли?

— Он просил меня оказать ему услугу. По крайней мере, мы можем постараться что-нибудь сделать для него.

Слабая улыбка тронула его губы.

— Все вы, упрямые парни, одинаковы.

— Так решено? — спросил я.

— Решено, — ответил он.

Гринвич-Виллидж — это всего лишь мираж. Как и Голливуд. На самом деле этих мест больше не существует. Они живут в памяти стариков и в воображении новых поколений. Эти названия можно встретить на картах и в словарях. То, что в свое время создало Голливуд и Виллидж, давным-давно исчезло, и тысячи людей напрасно скитаются по местности, где они находились раньше, в поисках реальности, ибо находят только тени прошлого. И все же некоторые вехи пока сохранились: улочки здесь по-прежнему извилисты, а всякого рода чудаки, запечатлевавшие свою биографию на полотнах и в неизданных рукописях, все еще привлекают туристов. Но город слишком велик и растет слишком быстро, чтобы сохранить эту своеобразную кость в горле. Мир коммерции проник и сюда, наводнил Гринвич-Виллидж битниками, которые цепляются за свое последнее убежище. И все же „некоторый прежний дух сохранился здесь еще, ибо в Нью-Йорке нуждаются в мираже, не уступающему отчаянному натиску электронно-счетных машин.

Для тех, кто живет здесь, ночь делится на три части. С вечера тут царят реалисты, на смену им приходят созерцатели, и наконец появляются те, кто дожидается минуты затишья, чтобы выбраться наружу из мира мечтаний и предаться своим фантазиям.

Я сидел в задымленном баре, держа в руках “хайболл” и наблюдая за этим третьим потоком. Начиная с полуночи я заказывал бармену выпивку через каждые полчаса, так что он был расположен ко мне весьма дружески и даже стал наливать выше отметины, то и дело подходя к моему краю стойки, чтобы доверительно пожаловаться, до чего хлопотное у него дело. Рассчитавшись с вновь прибывшей парочкой за пиво, он вернулся ко мне и облокотился о стойку.

— Что ты здесь делаешь? Ты ведь из города? Правда?

— Верно.

— Это заведение приносит мне сущие гроши, — сказал он. — Мне надо было остаться в санитарном отделе. Но моей старухе не нравилось быть замужем за мусорщиком. Ну и жизнь, черт возьми!

— Всем приходится туго.

— Ищешь работу?

— Ее я могу найти и в городе.

Его глаза впились в мое лицо.

— Я тебя где-то видел раньше. Ты что, из отдела по борьбе с незаконной торговлей спиртным?

— Да нет, черт побери!

— Жаль. Пожалуй, тут нашлась бы для тебя работенка. — Он остановился и подмигнул мне. — Так где же я тебя видел?

Я вытащил свою карточку из внутреннего кармана и протянул ему.

— Смотри-ка, — сказал он. — Я так и знал, что где-то тебя видел. Ну и что же ты ищешь здесь?

— Да вот, всю ночь искал, вернее, пытался отыскать Грету Сервис.

— Почему же ты не спросишь меня?

— А ты знаешь ее?

Бармен выпрямил плечи и потянулся.

— Она приходила сюда иногда. Мне кажется, она жила здесь недалеко. А что, она попала в переделку?

— Пока ничего не знаю. Ее разыскивает брат.

— Тот, которого зацапали? Эй, да ведь это твоя работа, не так ли?

— Да, это я его наколол. А теперь он хочет, чтобы я нашел его сестру.

— Ее здесь не было давно, парень. Она переехала куда-то, но все же иногда приходит ко мне. Однажды появилась здесь с каким-то туземцем. Он был в такой смешной шляпе, а она так и висла у него на руке. У парня были баксы, и он не скупился, но потом она стала делить эти деньги со старыми друзьями, и он отшил ее.

— Ты знаешь этого типа?

Бармен взял тряпку и стал протирать стойку.

— Черт его знает, кто здесь кого знает. Все похожи друг на друга. Большая часть этой публики за решеткой. Теперь я стараюсь ничего не замечать. Стараюсь держаться подальше от таких дел.

— Ну, а с кем-нибудь еще ты ее видел?

— Пару раз она заходила со здешними ребятами, но в этом нет ничего удивительного. Сидела с ними и выпивала. Не могу сказать, что видел ее с кем-нибудь примечательным, кроме того типа...

Он взял стакан, смешал мне очередной “хайболл” и поставил передо мной. Когда я попробовал, он одобрительно кивнул и продолжил: