Люблю мой “смит-вессон” (I Love My Smith Wesson)

– Не верю – понимаешь, – я не верю. Но потому что ты – это ты, и страдаешь слабоумием и словесным недержанием, так и быть, я тебя пожалею. У тебя есть два дня. Сорок восемь часов, чтобы доказать, что я не права.

Глава 72

Наслаждаясь утренней ванной, Шеф пытался подсчитать, сколько же у него денег. Только порнография и наркотики давали, вероятно, миллионов восемь. А были еще вымогательства и ссуды под такие проценты, платить которые будет лишь отчаявшийся недоумок. По счастью, в Манчестере хватало недоумков, которые приносили еще полтора миллиона годовых. Продажа краденого по бросовым ценам приносила как минимум пятьсот тысяч – и это в плохой год.

Шеф в любой момент мог бы уйти на покой, вот только он, как наркоман, подсел на ощущение власти. Он наслаждался тем, что его окружают крутые гориллы, которые краснеют и заикаются, когда он называет их бесхребетными. Ему нравилась идущая о нем дурная слава. Когда ты босс банды, особенно вежливый босс банды, который не пускает ветры в женском обществе, тебя приглашают на множество светских приемов.

Хотя Шеф ценил внимание женщин, трахал он только проституток. В отличие от жен вонючки действительно бывали благодарны, когда, чтобы кончить, ему требовалось лишь тридцать секунд.

В целом жизнь шла хорошо.

Единственный минус того, что ты на коне, заключается в том, что рано или поздно появится некто, кто сочтет, что сумеет послать тебя на облака. Вот почему всякий раз, принимая ванну, Шеф клал возле себя на подставку для мыла пистолет. На случай, если какому нибудь углядевшему свой шанс засранцу вдруг придет в голову мысль о мгновенном повышении.

Поэтому, когда открылась дверь и вошел Ляпсус, Шеф внезапно сел, расплескивая воду и нашаривая пистолет.

Ляпсус, худой пакистанец, сносил расистские издевки собратьев гангстеров с добродушной стойкостью. Обычно ничто не могло вывести его из равновесия. Но когда он увидел наставленную на него пушку, то взволнованно станцевал джигу на пороге.

– Черт! Черт! Что, черт побери, вы делаете?

– Что ты, мать твою, делаешь?

– Простите, босс. Просто принес вам вот это. – Он протянул трубку беспроводного телефона. – Вам звонят. Женщина.

– Какая женщина?

– Откуда мне знать? Вякнула, мол, если я скажу “Смерть ждет всех нас”, вы поймете.

Шеф неохотно взял трубку.

– Стучать надо.

– Извините, босс.

Как только Шеф поднес телефон к уху, Дух заговорила. Голос у нее звучал хрипловато и устало.

– Я в его доме. Он пока не показывался, но был тут недавно.

– Откуда вы знаете?

– Нашла умирающего у него в подвале.

– Кто это был?

– Не выяснила. Он был слишком плох.

Повисла тишина. Она начала было что то говорить, но передумала.

– Что у вас на уме? – спросил Шеф.

– Вероятно, пустяк.

– Все равно говорите.

– Просто… когда я его спросила… я спросила, кто в него стрелял.

– И?

– Я услышала очень странный ответ. Он назвал автора книги, которую я листала всего пять минут назад.

Шеф напрягся.

– Что это за книга?

– “Дракула”. Брэма Стокера.

– Знаю, знаю, – раздраженно ответил Шеф. – Я тоже читать умею, знаете ли. Так он сказал, что в подвал его посадил Брэм Стокер?

– Нет, он сказал, это был Абрахам Стокер. Это – настоящее имя Брэма Стокера.

Сердце едва не выскочило у Шефа из груди.

– Господи Иисусе!

– В чем дело?

Теперь Шеф вспотел так, что ему снова потребовалась ванна.

– Так зовут шестерку, который работает на Маленького Малька.

На Шефа нахлынули воспоминания. Перед глазами у него вдруг встало кольцо с черепом на пальце Стокера, и он понял, отчего ему было тогда не по себе. Он видел такое же на пальце Билли Дайя.

– Вы случайно не знаете, где сейчас этот ваш Стокер? – спросила Дух.

Глава 73

Злыдень выждал, пока не стемнело. К “Липам” он подобрался с востока, пришел через поля, в сумерках над изгородями уже витали ночные запахи, а в небе загорались первые звезды. Он сердцем знал, что где то залег враг и что сам он, возможно, не переживет сегодняшней ночи. Как это ни парадоксально, мысль о собственной смерти принесла ему подобие покоя. Он жил без страха и умрет без страха. Сколько еще человек на свете могут сказать про себя то же самое?

Миновав церковный двор, он попал в собственный сад через дыру в изгороди. Дом казался таким же пустым и заброшенным, как всегда. Дом был неухоженным, но не потому, что Злыдень его не любил. Яркий, чистенький и хорошо обставленный домик – плохое жилище для призраков.

Достав “ругер”, Злыдень щелчком отбросил предохранитель и отпер дверь кухни. Повернул ручку и пинком распахнул дверь. В кухне никого не было. Дверь в подвал заперта. Больше всего Злыдня интересовал подвал, но он знал, что сперва надо обезопасить весь дом, а потому стал обходить комнаты, выискивая признаки чужих. У себя в спальне он снова уловил незнакомый аромат. Запах пармских фиалок. Он обшарил всю комнату, обнюхал каждый ее дюйм, пока аромат не привел его к подушке. Злыдень был поражен. Кто спал в его постели? Простыней на ней нет. Кому захотелось бы спать на голом матрасе?

В библиотеке он заметил дыру на полке, отведенной для самых ценных первоизданий, и, вздрогнув, осознал, что пропал “Дракула”.