Люблю секретных агентов

Я никогда не отличалась выдающимися вокальными данными. Правда, голос у меня был громким и пронзительным, но эти достоинства компенсировались почти полным отсутствием музыкального слуха. Однако сейчас для меня это не имело значения. Вокруг грохотало и подвывало эхо, а моему эмоциональному накалу могли бы позавидовать самые темпераментные андалузские исполнители. Я пела под небом, в котором сиял Южный Крест, окружённая пиками Андийских Кордильер, в самом просторном в мире зале, и я была счастлива.

– Тележка моя, тележка!

Как мне жить без тебя, моя тележка? – выдала я заключительный аккорд и, станцевав экарте и линк[13], замерла, задыхаясь от усталости.

На лбу у меня выступил пот, а тело пылало, как костёр. Теперь осталось только хорошенько укрыться ветками, чтобы сохранить тепло – и я просплю до утра, как младенец.

Наступившая тишина обволокла меня, как патока.

Вздохнув, я устроилась на своём импровизированном ложе и принялась аккуратно покрывать тело толстым слоем травы и веток.

– Ай-я-яй-я-яй! – неожиданно разорвал тишину полный тоски напев.

– Ай, сестра моя, сестра!

Почему ты молчишь, моя сестра?

Почему ты не смотришь на меня, моя сестра?

Сестра моя, сестра!

Я вскочила, разметав в стороны ветки.

На фоне ночного неба выделялся силуэт одетого в пончо мужчины. Его голос показался мне знакомым.

– Маута! Это ты? – воскликнула я.

–  Я пришёл к тебе, моя сестра! – пропел индеец.

– Но как ты здесь оказался? И где ты научился петь фламенко?

– Ты так грустила по своей потерянной тележке, что тебя и в Лиме было слышно, – усмехнулся Маута.

– А у тебя есть сушёный куй? – с надеждой спросила я. – Я заблудилась и умираю от голода.

– А как насчёт бутербродов с сыром и колбасой?

– Ты это серьёзно?

– Вполне, – сказал индеец, доставая пакет из перекинутой через плечо холщовой сумки. Пакет источал восхитительный запах копчёной колбасы.

– А ты случайно не воплощение бога Виракочи? – восторженно спросила я, с трудом подавив желание заключить Мауту в объятия. Я боялась, что индеец может меня неправильно понять.

– Ты ближе к истине, чем ты думаешь.

В голосе индейца была непривычная торжественность, но, поглощённая мыслью о бутербродах, я не обратила на это внимания.

Маута с какой-то странной улыбкой на обычно невыразительном лице наблюдал, как я энергично уничтожаю его припасы.

– Хочешь, я покажу тебе подземные города инков? – неожиданно спросил он.

Я чуть не подавилась кусочком бутерброда.

– Подземные города инков? Ты имеешь в виду тоннели?

– Тоннели там тоже есть, – улыбнулся индеец.

– А они далеко отсюда? Я думала, что это всего лишь легенда.

– Один из входов находится совсем рядом.

– Эти тоннели ведут к центру земли, и в них спрятаны сокровища инков? – вспомнив предсказание акльи, спросила я.

– В древние времена инки считали, что некоторые пещеры доходят до центра земли, – уклончиво ответил Маута.

Их было тридцать шесть. Завёрнутые в полуистлевшую коричневую ткань мумии сидели в три ряда с лицами, обращённым в одном и том же направлении. Я догадалась, что их высохшие полузакрытые глаза смотрели на восток. Тусклый свет зажжённых Маутой факелов отбрасывал красноватые блики на их тёмно-коричневые, на удивление хорошо сохранившиеся лица с длинными чёрными волосами, зачёсанными назад.

– Это просто невероятно! – воскликнула я. – Значит, подземные тоннели инков действительно существуют! Но ведь это грандиозное научное открытие!

– Не будет никакого открытия, – сказал Маута. – Люди из внешнего мира никогда не узнают о существовании этих подземелий!

У меня по спине пробежал холодок нехорошего предчувствия.

– Но зачем тогда ты привёл меня сюда? Ты не боишься, что я могу рассказать о том, что видела?

– Ты никому не расскажешь об этом, – сказал индеец.

Мне стало совсем нехорошо. То ли в Перу все были ненормальными, то ли мне снился затянувшийся кошмар. Я больно ущипнула себя за предплечье, но, к сожалению, не проснулась.

– Ты что, собираешься меня убить?

– Конечно, нет. Наоборот, я тебя спасаю.

– Так же, как этих девушек? – я кивнула на мумии. – Ты имеешь в виду, что до тех пор, пока тело окончательно не разрушилось, человек продолжает жить?

Маута поморщился.

– Я уже говорил тебе, что не верю во всю эту индейскую чушь.

– Да-да, я помню, – кивнула я. – Ты веришь только в деву Марию и в технический прогресс. Надеюсь, это означает, что ты не собираешься меня мумифицировать.

– Не собираюсь, – подтвердил индеец.

Я вздохнула.

– Дай мне коки. Сегодня у меня был тяжёлый день.

Маута протянул мне мешочек с листьями, выдолбленную тыкву с известью и чупадеро.

Пока я разжёвывала коку и, добавляя в неё известь, формировала за щекой плотный упругий шар, индеец молча наблюдал за мной. Я тоже молчала, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему от меня надо, и какой линии поведения я должна придерживаться.