Люблю, скучаю… Ненавижу!

Недовольный Пупсик, не выдержав качки, спрыгнул с кровати. Я тоже поднялась и потёрла свою шею – та ужасно затекла во время сна. Ещё бы – пёс отжал мою подушку и всю ночь провёл в комфорте.

– Мне нужен кофе, – простонала я, вставая и почти на ощупь двигаясь в сторону ванной.

– Будет, если ты поторопишься. – Подруга ловко спрыгнула с постели и шлёпнула меня по заднице. – Особенно, если ты расскажешь мне, что тебе снилось. Ты всю ночь ворочалась и бормотала: «Ненавижу, ненавижу».

– Расскажу. – Отозвалась я, запираясь в ванной. – Если ты поторопишься и выгуляешь своего пса до того, как он решит навалить нам посреди комнаты.

– Договорились!

На удивление завтрак в придорожной гостинице оказался вполне приличным. Питание по системе шведского стола предполагало более десяти наименований блюд, а также выпечку и чудесный капуччино из настоящей кофемашины. Практически рай для путешественников, поэтому мы с Ниной не постеснялись и прихватили с собой еды ещё и в дорогу.

Мою мокрую после стирки футболку мы прицепили к селфи-палке и выставили в окно, чтобы высохла, так что наш корабль теперь обзавёлся импровизированным флагом.

Окна в автомобиле мы открыли настежь, ведь, чем ближе к морю, тем становилось всё жарче, и нам пришлось переодеться в шорты и топы. Мы ехали, орали песни и ели мороженое.

Пупсик, кажется, немного свыкся с мыслью о том, что наше путешествие будет бесконечным, и всю дорогу то спал, то лежал на задней полке и с задумчивым видом глядел в окно.

Наконец, я решилась и рассказала Нине про вату.

– Боже, да кто из нас в этом возрасте не толкал в лифчик салфетки, паралон или носовые платки? Я вот даже носки запихивала! Нет, ну, а что? Ничего такого. – Она изучала карту, облизывая мороженое, купленное на очередной остановке. – Кажется, нам сюда. – Ткнула пальцем в обозначенный на рисунке поворот.

Я направила автомобиль в указанном направлении.

– И кто не малевался в тринадцать лет, как на Хэллоуин? – Продолжила она, пожав плечами. – У меня до сих пор хранятся фотографии с фингалами: это я экспериментировала с фиолетовыми тенями и синей тушью для ресниц, которую купила на сэкономленные с обедов деньги.

– Просто…

– Просто тебе не должно быть стыдно, Карина. Мы как только не чудим в детстве! Особенно, если родители, как, например, мои, постоянно заняты работой и важными делами. У детей слишком много свободного времени и никакого присмотра. Ты не знаешь, что хорошо, и что плохо, и тебе всё хочется попробовать. Удивляюсь, как я осталась жива после такого детства: гаражи, чердаки, подвалы, стройки, казаки-разбойники, разбитые коленки, купание в грязном карьере… Ты когда-нибудь жевала гудрон?

– Не-а. – Призналась я.

– Вот поэтому ты такая зануда! – Рассмеялась она.

– А разве это не опасно для жизни?

– Может быть. – Усмехнулась Нина. – Зато какие воспоминания! Помню, тогда очень хотелось повзрослеть скорее. Если бы я тогда знала, что взрослая жизнь такая шняга, то наслаждалась бы детством. Если бы хоть кто-то объяснил мне тогда, что продукты появляются в доме не сами по себе, а соль и сахар водятся не в солонке и сахарнице, а в магазине, то фиг бы я согласилась взрослеть!

Мы рассмеялись, и она вытянула ноги и положила их на приборную панель.

– И всё-таки, – сказала подруга после паузы, – неужели, ты злишься на Гадова из-за ваты?

– Нет. – Тихо ответила я.

Мою грудь сдавило, горло перехватило, и вдруг сильно запершило в носу. В этот момент мне показалось, что, если я произнесу вслух то, что тяжелым камнем сидело на душе, то тут же задохнусь.

– А ты мне когда-нибудь расскажешь? – Мягко поинтересовалась подруга.

– Угу. – Не в силах проронить ни звука, кивнула я.

Нина сделала музыку громче, и наш автомобиль понёсся дальше по шоссе. Южные пейзажи завораживали, и моё сердце трепетало всё сильнее. «Я дома, почти дома!» – звенело в шуах. И всё вокруг было таким родным и знакомым, что даже дышалось легче.

– Что это? Что?! – Вдруг подскочила на сидении подруга, когда вдали показалась бескрайняя голубая гладь.

– Море, – улыбнулась я.

– Море-е-е!!! – Завизжала она. – Море! Ура! Сворачивай, давай-давай!

– Зачем?

– Искупаемся!

– Если не будем задерживаться, успеем домой к ужину.

– Это море, Зимина, море, понимаешь?! – Хохотала она, в нетерпении стуча ладонями по панели. – Когда, если не сейчас?!

И я свернула с дороги, проехала дальше и остановила автомобиль у прибрежной полосы.

Мы срывали одежду на ходу. Бежали, обгоняя друг друга и визжа от предвкушения. Тёплый песок ласково грел наши ступни, а вечернее солнце ласкало кожу. Мы ворвались в воду с криками, и прохладные волны ударились о наши тела.

Если ехать к морю не ради вот этого момента, то зачем тогда?

Если и ехать к морю, то только, чтобы испытать вот этот чистый и концентрированный восторг.

Бедный Пупсик, не понимая, что происходит, сначала метался у кромки воды и жалобно скулил, а когда мы стали брызгать друг друга водой, не выдержал и бросился к нам.

– Он плывёт! Плывёт! Гляди! – Закричала Нина, двигаясь к нему навстречу.

А я подняла взгляд на бескрайнее голубое небо.