Люблю, скучаю… Ненавижу!

Может, между нами и не было какой-то сумасшедшей страсти или ослепляющей любви, но разве я должна была почувствовать облегчение, что какое-то время была для него удобной, уютной запасной гаванью, а теперь он может идти к той, кто его любит и ждет? Вместо этого я почувствовала злость на саму себя. За то, что понимаю его, за что не проклинаю и не держу. И за то, что в одночасье стала для него никем.2

Нина ворвалась в квартиру, которую мы с ней вместе снимали, минут через двадцать после того, как я отправила ей смс со словами: «Кажется, мне плохо».

– Если ты это написала, значит, случилось что-то очень-очень плохое! – Запричитала она, сбрасывая обувь и влетая в гостиную. – Что с тобой? Ты жива?! – Прокричала она, тяжело дыша.

Я не знала. Понимала только, что лежу на диване и не могу встать.

– Ты никогда не жалуешься. Ты самый сильный человек, которого я знаю. – Стала кружить вокруг меня подруга. – Ты ж кремень, Каринка! Ты ж… человек-булыжник, ё-маё! Ну, что такое?

Плюхнулась на край дивана и воззрилась на моё лицо. Я продолжала безучастно изучать взглядом потолок и тихо вздыхать.

– Эй. – Нина пощёлкала пальцами перед моим лицом. Затем оглядела комнату. – Тут Пупсик насрал целую кучу возле дивана. Видела? Если ты лежишь рядом с кучей, терпишь эту вонь и всё ещё не встала, не убрала и не наорала на меня, то дела реально плохи. Что с тобой, Зимина?

Я моргнула.

Нина Орлова была моей лучшей подругой с момента приезда в этот город и поступления в Политех. Мы познакомились в первый же день на занятиях и вот уже четвертый год снимали вместе квартиру. В маленькой комнате жила я, а в гостиной она с Пупсиком – так звали маленького вредного йорка, которого Ниночке подарил её бывший парень Кирилл Леманн.

Было бы справедливее, если бы эту тварь (Пупсика, не Кирилла) назвали бы Слугой Сатаны, потому что этот милый и безобидный с виду йорк был настоящим исчадием ада – злобным, хитрым и беспощадным гадёнышем в аккуратно стриженной собачьей шкуре!

Хозяйка обожала Пупсика и в упор отказывалась видеть любые его недостатки, и тот при каждом удобном случае гадил на пол, грыз мои вещи и постоянно норовил тяпнуть меня, то за руку, то за ногу. Может, дело было в том, что Ниночка и сама не обладала ангельским характером и с удовольствием устраивала в нашей общей съемной квартире бардак, а, может в чём другом. Но я и сама не понимала, как и почему до сих пор терпела рядом с собой эту парочку.

– А как же эклеры? – Заныла я.

– Что? – Ниночка положила на мой лоб ладонь и проверила, нет ли температуры. – Какие эклеры? Ты что, опять налупилась сладкого, и тебе стало плохо?

В том-то и дело, что у меня совершенно не было аппетита. И это странно, ведь стоило мне занервничать, я обычно начинала сметать всё из холодильника. Особенно перед сессией, когда боялась, что не сдам какой-нибудь из экзаменов.

– Эклеры… – протянула я, открывая глаза. – Как же они?

– Хочешь сладкого? – Подруга встала и метнулась в кухню. – Значит, сильно перенервничала…

– Нет. – Я попыталась приподняться. – Не хочу.

Она обернулась.

– Причем тогда тут эклеры?

– Каждую пятницу он встречал меня с работы с набором эклеров, которые покупал в кондитерской на углу. – Я горько вздохнула. – Там было пять видов: шоколадный, ванильный, с лимонным кремом, с соленой карамелью и вареной сгущенкой. Они были… символом наших отношений.

– Эклеры? – Скривилась Ниночка, подходя ближе и садясь обратно.

– Да. – Всхлипнула я. – Эклеры по-прежнему есть, а любви уже нет. Как так?

Села, потянулась к подруге и разрыдалась у неё на плече.

– Да что такое-то, Карин? – Поглаживая меня по спине, вопрошала Ниночка. – Он что, бросил тебя, да? Ян тебя бросил? Моя девочка… Хочешь, я начищу ему рыло? А? Заплачу бомжам, они подкараулят его в подворотне и побьют? Хочешь? Или потрачу всю свою заначку на то, чтобы нанять профессионального киллера? Или нет, у меня есть идея лучше – я лично отрежу ему его бессовестное хозяйство бабушкиными ржавыми ножницами!

Она отчаянно пыталась меня рассмешить, но я захлебывалась в слезах.

– Нет, не нужно.

– Он что, тебе изменил? – Нина посмотрела в моё заплаканное лицо. – Расскажи мне всё.

– Нет. Мы порвали друг с другом из-за возвращения Любови в его жизнь. Он её лю-ю-ю-юбит.

– То есть, он тебя бросил? – Нахмурилась она.

– Нет, это я решила его отпустить.

– Да, потому что у него любовь с другой девушкой! – Возмущённо воскликнула она. – Это и называется бросил! А ведь я тебя предупреждала. Ещё когда она только нарисовалась на горизонте, я сразу сообразила, что ты должна держать его от неё подальше. – Нина встряхнула меня за плечи. – Нужно было бороться за свою любовь, Карина! Нужно было отрезать эту девицу от него, минимизировать возможность их встречи, нужно было выдрать ей её поганые лохмы – вот что нужно было сделать!

Я стерла ладонями горячие ручейки слёз.

– Они не поганые. Её лохмы. – Произнесла я, сглотнув. – Они красивые и шелковистые. И сама она добрая и хорошая, это сразу видно.

– Ну, конечно. – Хмыкнула подруга и покачала головой. – Теперь ты будешь оправдывать их обоих.