Люблю свою работу

Помимо прочего, Серж еще преподает подопечным иностранные языки. Уроки эти, правда, отличаются некоторым своеобразием, если не сказать чего похлеще. В отличие от танцкласса, изучение иностранных языков не является обязательным, но многие все же считают нужным посещать уроки Сержа хотя бы из принципа — за них потом все равно высчитают каждую копеечку, независимо от того, нуждался ты в них или нет. Исключение делалось только для тех, кто мог свободно шпарить на всех языках, подлежащих изучению.

Преподавал Серж сразу пять иностранных языков, минимальное знание которых, по мнению его жены, было необходимо российским танцорам, — традиционный английский, немецкий, французский, американский, а точнее сленговый вариант английского, и зачем-то испанский. Учитывая ограниченное время, а также более чем ограниченные познания Сержа, минимальный для овладения объем был определен в количестве пятидесяти слов и словосочетаний для каждого языка и включал в себя набор выражений типа «Здравствуйте», «Можно мне еще чашечку кофе (вариант — чая)?», «Сегодня скверная погода», «Сколько стоит?..», «Хорошо ли вы провели ночь?», «Вы женаты?» и «Извините, у меня жутко болит голова». Слова и выражения Серж зачитывал по разговорникам, а обучающиеся усердно ему вторили, при этом уроки происходили ежедневно в течение двух с половиной часов по тридцать минут для каждого языка.

Мною так заинтересовались из-за того, что в Голландии, куда я так стремилась, образовалась вакансия, которую срочно надо было заткнуть, а ехать в эту страну знающие люди не стремятся, потому что голландцы, хотя по счетам платят исправно, считают каждую копейку, чаевых от них никогда не дождешься и вообще страна дорогая и скучная. В Германии тоже не сахар, но там оплачивают сверхурочные, без проблем отпускают домой на несколько дней после каждых трех месяцев работы, а за хорошую работу иногда даже платят неплохие премиальные.

Сначала у меня было закралось подозрение, не образовалась ли вакансия в Голландии вследствие стараний моих вездесущих коллег. Но Жанна пояснила, что одна из работающих в этой стране девушек, контракт которой заканчивается только через два месяца, неожиданно оказалась в интересном положении. Точнее, сама-то она о постигшем ее несчастье знала уже давно, но помалкивала то ли в надежде, что все рассосется само собой, то ли по какой-то другой причине. Нелегальный аборт там сделать можно, но слишком дорого и не так-то просто, тем более если ты не относишься к местному населению, а теперь говорить об этом и вовсе было уже поздно.

Через две-три недели девушке будет совсем уже не до танцев, вот ее и торопятся заменить, чтобы не пришлось платить неустойку и выслушивать упреки. А так как в этом месяце вообще немного желающих — всего-то набралось двенадцать человек, — все они неравномерно распределились между Швецией и Германией, полностью проигнорировав Голландию. Да и контракты с исполнителями уже подписаны, вот и получается, что проще подыскать новенькую, чем пытаться уломать уже имеющихся.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что подобная оперативность не по плечу даже моим расторопным и предусмотрительным коллегам, и мне, скорее всего, с вакантным местом просто чертовски повезло.

— Там одна желающая, между прочим, уже сидит, занятий дожидается, — сообщила Жаннетта. — Тоже с загранпаспортом и танцует классно, я видела. Она еще час назад пришла. Но ты не дергайся, во-первых, ты симпатичнее, а во-вторых, они в Голландию двоих хотят послать. Чтобы одна девчонку заменила, ну, ту, которая залетела, а другая — для гарантии.

Также я узнала, что сами сотрудники «Радуги» за границу мотаются только в случае крайней необходимости. При отправке за границу очередной группы директор, а чаще его заместитель, сопровождает трудоустроенных до Москвы, там рассаживает по самолетам и с легким сердцем прощается. В этот раз, по крайней мере, никто из сотрудников российского филиала «Радуги» самолично за кордон не собирается.

Из этого следовал логичный вывод, что упомянутая Семеновым татуировка может обнаружиться у кого угодно, но документы об испытаниях то ли секретной военной техники, то ли нового, неизвестного пока миру оружия — я так толком и не поняла, чего именно, а раcспрашивать Грома на этот счет, ясное дело, не стала, — непременно должны были оказаться у кого-то из выезжающих. Причем выезжать этот человек должен был, скорее всего, не в первый раз.

К сожалению, начинать с поиска похищенной документации я не имела реальной возможности хотя бы потому, что не знала, с какого края подступиться, — материалы наверняка припрятаны в каком-нибудь тайнике. Да я вообще не могла делать ничего провокационного, чтобы себя не выдать и, главное, не спугнуть своего неведомого коллегу-шпиона. Кем бы он ни был, любителем или профессионалом, — последний вариант тоже не стоило исключать, — он должен быть настороже.

Как ни крути, получался замкнутый круг, — в конечном итоге все возвращалось к татуированной пассии Семенова, вернее, к необходимости начать поиски именно ее.