Люблю. Целую. Твоя крыша

— Ну подумай, это же хороший вариант, — невинно повторил я то, чем начал наш разговор. — К тому же в «Ан-Лин» все взбодрятся.

— Не надо бодрить моих сотрудников, — отрезала Марианна, — они прекрасно справляются. И не виноваты, что тебе покоя не даёт Футлярчик.

— Ужасная фамилия, — поделился я мнением.

Сестра легонько толкнула меня в бок.

— Иди уже, ценитель прекрасного.

Пришлось шутливо поднять руки вверх и пройти в коридор. Марианна в гневе страшна, вся в свою покойную матушку. Поэтому лучше не спорить ни с ней, ни с её юным подкреплением.

Касаемо матерей… Да, они у нас разные. И обе не выдержали долгой семейной жизни. Мать Марианны, когда последней было шесть, сбежала с любовником в Грецию, больше никто её никогда не видел. Моя… моя умерла при родах. Поэтому, кроме отца, нами, по сути, никто не занимался.

Уже обувшись и прихватив сумку, я почувствовал, как рука Марианны легла мне на плечо. Я обернулся, почувствовал, будто по спине пробежал холодок. Ох, не люблю, когда сестра смотрит так пристально.

— Вы сильно повздорили с отцом? — тихо спросила она.

* * *

Машина ехала медленно, и она смотрела в окно. Дома, прохожие, много-много листвы и неожиданно солнечный день. В голове до сих пор звучал весёлый голос Виты. Молодая, энергичная, смелая. А ещё готовая прийти на помощь.

Это немаловажно в наше время. И было что-то такое, что не давало выкинуть девушку из головы.

С удивлением она поняла, что Вита напоминает ей саму себя в молодости. И кто знает, как бы сложилась собственная жизнь, если бы в один прекрасный момент на жизненном пути не попался человек, который смог дать путёвку в светлое будущее.

Да, первого мужа она всегда вспоминала с нежностью и глубокой признательностью. Пусть и никогда не пылала к нему страстью. Для брака это не главное. А вот уважение и взаимопонимание, которых сейчас так не хватает многим парам, вещи незаменимые. Страсть, сверкающей пеленой застлавшая весь мир, обязательно спадёт. И надо быть готовой остаться один на один с реальностью. И если бы не её Жан, то вряд ли бы сейчас она сидела здесь и продумывала вещи, которых пожилые леди в своём уме никогда не сделают.

— Вы уверены? — тем временем мягко спросил Дитмар, сидевший за рулём.

Как всегда, не оборачиваясь. Он прекрасно определял настроение и пожелания человека по его интонации. Далеко не все в нужной степени владеют голосом. Но совсем чуть-чуть, ничтожное колебание… и всё, ясно, что человеку не по себе. И совсем не обязательно смотреть ему в глаза. Так он может прийти в себя и попытаться справиться с ситуацией.

Ей нравился Дитмар. Замечательный нотариус и хранитель семейных тайн. Берёт дорого, но и делает всё хорошо. Не подкопаешься.

— Уверена в чём, мой друг? — спросила она, чуть улыбнувшись уголками губ, и поймала его взгляд в зеркале заднего вида. — Что стоит совершать столь опрометчивый поступок?

«Мерседес» повернул. Мимо пролетел джип на огромной скорости. Она видела, что Дитмар поморщился. Он терпеть не мог тех, кто не соблюдает правила. Особенно если это ставит под угрозу чью-то жизнь.

— Не мне судить вас за опрометчивость, — сказал он. — Желание клиента — закон. Но не разумнее ли оставить квартиру только своему родственнику? Ведь вы видите эту девушку всего второй раз в жизни.

— Ты абсолютно прав, — согласилась она, раскрывая сумочку и доставая пудреницу. — Родственники — это чудесно. Мне нравится мальчик, он хороший, несмотря на его сноба-отца. И меня радует, что он не следует слепо всем его указаниям. Сопротивляется. Но, видишь ли…

Она умолкла, проведя пальцами по щеке. Да уж, надо что-то делать. Решиться, что ли, на операцию? Нет, это слишком. Вдруг потом будет ещё страшнее и вообще без маски не выйдешь на улицу? А даже старческой коже нужны солнце, воздух и улыбки окружающих.

Дитмар покосился на неё. Так-так, заинтригован. Видно даже, как сжались руки на руле. И снова в перчатках. На этот раз они тоньше, чем обычно. Но всё равно… Педантичный, правильный немец в кожаных перчатках. Специфическая мечта какой-нибудь одинокой красотки.

— Он отвратительно контактирует с окружающими, — сказала она. — И не с теми, с кем работает, нет. Там как раз порядок. Но друзей мало. Знакомых тоже мало. Разве это правильно для молодого симпатичного мужчины тридцати одного года?

— Все мужчины разные — невозмутимо ответил Дитмар, притормаживая возле её дома.

— Да, но не стоит забиваться в скорлупу социофобии, — сказала она чуть резче, чем собиралась, и громко щёлкнула пудреницей. — Я хочу посмотреть, на что он способен. Пойдёт на всё ради наследства или же сможет найти компромисс?

— С женщиной? — скептически поинтересовался Дитмар.

— Если не с женщиной, тогда с кем? — хмыкнула она. — С мужчиной было бы слишком просто, мой дорогой друг. А тут надо приложить усилия. И я хочу знать, как это будет.

— А вдруг она сумеет обвести его вокруг пальца? — чуть повернулся к ней Дитмар, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Я бы на это посмотрела, — услышала она свой тихий смешок. — Верится слабо. Но голь на выдумку хитра. Если так — будет хороший урок.