Люблю. Целую. Твоя крыша

Я хмыкнула и пошла к ним. Ну да, спохватились в последний момент, чего уж там. Руслану, как истинному рыцарю, пришлось сражаться с драконами в пуховиках и шубах, норовивших выхватить на рынке кусочек получше.

Пришлось сгрести обоих котов, которые открыто игнорировали возмущённого Руслана и пытались сунуть морды в пакеты.

— Вит, смотри, — Руслан вдруг протянул мне конверт. — Нам пришло. Не знаешь, от кого?

Я чуть нахмурилась, взяла его и развернула. Внутри оказалась открытка с видом на заснеженную Эйфелеву башню. На обратной стороне округлым почерком с вензелями было написано: «Дорогие Виталина и Руслан! Желаю любви и семейного счастья! Цените друг друга и будьте бесконечно счастливы! А.Ф.Б.».

Инициалы ни о чём мне не сказали. Пришлось перебрать всех дальних знакомых, однако ничего толкового в голову не пришло. Так, это или я от нынешнего положения тупею, или кто-то ошибся, или что-то так заклинило в ноосфере.

— Что интересно, на конверте стоит действительно Париж, — сказал Руслан, подойдя ко мне и оставив котам на радость пакеты с едой. — Я что-то ума не приложу, кто это.

— Да уж, — покачала я головой.

Париж — это хорошо. Но я сейчас сама как Париж, куда уж больше.

— Дорогая моя, — чуть нахмурился Руслан, подцепив пальцами мой подбородок и заставив приподнять голову. — Что случилось? Ты будто не в себе.

Как хорошо, что ты заметил!

— Ну… это… — глубокомысленно начала я.

— Что? — чуть побледнел супруг.

Так, кажется, с театральностью перестаралась.

— Я беременна.

— О… — выдохнул он, словно не веря своим ушам и глядя на меня огромными глазами. А потом радостно выдохнул: — Вита! Солнце моё! Боже… как же я тебя люблю!

И так стиснул в объятиях, что чуть не захрустели кости; и прижался к губам с такой нежностью, что на другой план отошли и Париж, и Марс, и Виталик, который увлечённо жевал хвост толстолобика.