Люблю твои воспоминания

Лоуренс опять бежит на кухню.

– Папа! – Бэа щелкает пальцами у него перед носом. – Папа, ты где?

– Это она, – шепчет он.

– Кто она? – спрашивает Дженнифер.

– Женщина, которой он спас жизнь. – Бэа в возбуждении подпрыгивает на месте.

– Ты спас жизнь какой-то женщине? – спрашивает пораженная Дженнифер. – Ты?

– Это Джойс, – шепчет он.

У Бэа от удивления открывается рот:

– Женщина, которая не пришла к тебе на свидание?

Он кивает.

У Бэа совсем отвисает челюсть:

– Женщина, к которой ты не пришел на свидание?

Джастин закрывает глаза и безмолвно проклинает себя.

– Ты спас жизнь женщине, а потом не пришел к ней на свидание? – смеется Дженнифер.

– Бэа, где твой телефон?

– Зачем он тебе?

– Она тебе звонила, помнишь? Ее номер должен быть в твоем телефоне.

– Ох, папа, это было несколько недель назад! Мой телефон запоминает только десять последних номеров.

– Черт побери!

– Я давала его Дорис, помнишь? Она его записала. Ты звонил по этому номеру из своей квартиры!

Ты выбросил его в контейнер, идиот! Контейнер! Он все еще там!

– Держи! – Запыхавшийся Лоуренс прибегает со стаканом воды в руке.

– Лоуренс! – Джастин протягивает руки, берет его за уши и целует в лоб. – Я даю тебе свое благословение, Дженнифер! – Он тоже берет ее за уши и целует прямо в губы. – Удачи!

Он выбегает из квартиры под ободряющие крики Бэа, между тем как Дженнифер с отвращением вытирает губы, а Лоуренс смахивает с одежды пролившую-ся воду.

Когда Джастин бежит от метро домой, начинается сильный дождь – как будто сверху кто-то выжимает тряпку. Ему все равно, он только поднимает глаза к небу и улыбается. Как он не догадался, что это была Джойс? Теперь понятно, почему она спрашивала, уверен ли он, что хочет поменять планы на вечер. Теперь понятно все!

Он сворачивает за угол к своему дому и видит контейнер, теперь до краев наполненный всяким барахлом. Он прыгает в него и начинает копаться в мусоре.

Из окна на него с тревогой смотрят Дорис и Эл.

– Черт возьми, мне правда казалось, что он приходит в себя, – говорит Эл. – Может, нам остаться?

– Не знаю, – с беспокойством отвечает Дорис. – Что вообще он там делает? Сейчас десять вечера. Соседи обязательно вызовут полицию.

Свитер на нем – хоть отжимай, волосы прилизаны, с носа капает вода, брючины облепили ноги. Они наблюдают за тем, как он с проклятиями выкидывает из контейнера раскисший мусор.

Глава сорок вторая

Я лежу в постели, глядя в потолок, и пытаюсь осмыслить свою жизнь. Папа все еще проходит обследование в больнице и вернется домой завтра. То, что рядом со мной никого нет, заставило меня задуматься о своем существовании, и я пробилась сквозь отчаяние, чувство вины, грусть, злость, одиночество, депрессию, цинизм и наконец нашла свой путь к надежде. Подобно наркоману, отказавшемуся от наркотиков, я переживала настоящую ломку. Я громко разговаривала сама с собой, кричала, выла, рыдала и хохотала.

Телефон звонит в одиннадцать вечера, когда на улице ветрено и холодно – зима вступает в свои права. Думая, что это папа, я бегу вниз, хватаю телефон и сажусь на нижнюю ступеньку:

– Алло?

– Это все время была ты.

Я замираю. Мое сердце глухо стучит. Я отодвигаю телефон от уха и делаю глубокий вдох.

– Джастин? – выдыхаю я.

– Это все время была ты, правда?

Я молчу.

– Я увидел тебя и твоего отца на фотографии с Бэа. В тот вечер она рассказала тебе, что я сдавал кровь и хотел бы, чтобы меня за это поблагодарили. – Он чихает.

– Будь здоров.

– Почему ты ничего мне не сказала? Ты преследовала меня или… Что вообще происходит, Джойс?

– Ты злишься на меня?

– Нет! То есть я не знаю. Не понимаю. Я совершенно сбит с толку.

– Позволь мне объяснить. – Я пытаюсь справиться с комком в горле и не выдать свое волнение. – Я не преследовала тебя специально, так что, пожалуйста, не волнуйся. Просто произошла странная вещь, Джастин. Когда мне перелили твою кровь, у меня возникла какая-то связь с тобой. Я постоянно оказывалась в тех местах, где был ты, к примеру, в парикмахерской, на балете. Оказывалась совершенно случайно. Я жутко тараторю, извини, но ничего не могу с собой поделать. А потом Бэа сказала мне, что ты сдавал кровь примерно в то же время, когда мне сделали переливание, и…

– Что-что?

Я не понимаю, что он имеет в виду.

– То есть ты тоже точно не знаешь, мою ли кровь тебе перелили? От меня, например, тщательно скрывали, кому понадобилась моя кровь. Тебе кто-то сказал?

– Нет. Мне никто не говорил. Да это совсем и не нужно. Я…

– Джойс, – прерывает он меня, и его тон меня пугает.

– Я не сумасшедшая, Джастин. Поверь мне. Я никогда не испытывала того, что пережила за последние несколько недель. – Я рассказываю ему о том, как переняла его навыки, знания, как разделила его вкусы.

Он молчит.

– Джастин, скажи что-нибудь.

– Я не знаю, что сказать. Это так… странно.

– Это странно, но это правда. И что еще более странно: ко мне перешли некоторые твои воспоминания.

– Неужели? – Его голос звучит холодно и отстраненно. Я теряю его.