#люблютебя

– Но если мы хотим, чтобы фотка Кэма была повсюду, придется придать ей… как бы сказать… – я произнес это с подходящим к случаю французским акцентом —…пижонства. И выбор у нас только один, конечно. – Я пошел обратно по проходу, но боковым зрением заметил, что Олли дернулся, но я не стал обращать на это внимание. Я оперся о парту Рейчел. Девушка не подняла даже глаз. – Нам понадобятся почти сверхъестественные фотографические умения мисс Рейчел Эттингер.

И вот тут она наконец на меня посмотрела. Ее губы побелели – так были сжаты – а глаза казались просто огромными и блестели от слез. Девушка выглядела так, словно я ударил ее в живот: на лице смесь боли, гнева и чего-то еще… презрения, что ли. Рейчел вскочила, оттолкнула меня со всей силой, на какую только была, наверное, способна. Ее немного шатало, и, отпихнув меня, она наткнулась на угол парты, а потом выскочила из класса, забыв про сумку. Я смутно расслышал визгливые девчачьи смешки.

Какого черта? Я глянул на Дженкинса, но учитель по-прежнему весь был в своем журнале. Он всегда читает, чтобы убить время. Я перевел взгляд на Олли. Друг покачал головой. В его глазах читалось явное осуждение.

– Актриса, что с нее взять, – высказался Кэм, и все опять заржали.

Я растянул губы в улыбке и плюхнулся на свое место.

– Братан! – Я повернулся к Олли, он смотрел прямо перед собой, сильно сжав челюсти. – Что это вообще было?

– Ты видел ее упоминания в Flit? – пробормотал Олли, не глядя на меня.

– Нет. Я свои-то не разгреб, не успел. А что? Что-то не так? – В груди поселилось тяжелое щемящее чувство, будто мне к ребрам привязали гири. – Серьезно, Олли, что я натворил?

Друг повернулся ко мне, мышцы у него на лице чуть расслабились. Он вздохнул.

– Я знаю, что ты ничего такого специально не хотел, Кайл, но это была одна из самых паскудных твоих выходок.

– Правда, что ли?

Олли вздернул бровь. Весь его взгляд говорил: «Ты мне нравишься, но ты редкостный идиот».

– Я думал, всем просто весело. Скорее уж, я один вел себя как придурок.

– Да брось, Кайл.

В кармане у меня загудел телефон. Я вытащил сотовый. Мама.

– Прости, дружище, но, кажется, я должен ответить.

Я повернулся к Дженкинсу – учитель как раз встал и разминал затекшие руки-ноги – и одними губами произнес: «Мама. Можно?» – помахав в воздухе телефоном. Дженкинс ткнул пальцем в часы и коротко кивнул. Перемена почти закончилась.

– Но ты же знаешь, что это была просто шутка?

Телефон снова завибрировал, уже настойчивее. Олли чуть раздраженно улыбнулся и кивнул мне.

– Знаю. Но… просто будь повнимательнее, Кайл.

Я нахмурился. Развивать тему было уже некогда. Спустившись по проходу мимо Олли, чтобы не перешагивать через вытянутые ноги Кэма, я выскочил за дверь.

– Привет, мам, – я вытянул шею, осматривая пустынный коридор: Рейчел нигде не было видно. – Что случилось?

– Кайл, почему мне названивают репортеры? И директор школы? Почему я должна делать вид, будто знаю, что такого мои помощники видели сегодня по телевизору на обеде? – Мамин голос звенел от напряжения. – Что, во имя всего святого, происходит?

Я вздохнул и прислонился спиной к стене.

– Есть минутка? Это довольно трудно объяснить.

9. Рейчел Среда, 13:15

Я пролетела уже половину парковки, когда поняла, что забыла в классе сумку. Отчаяние мое было настолько разрушительным, что я еще побегала вокруг машин, как младенец, бьющийся в истерике. Глаза кололо от надвигающихся слез, и я изо всех сил щурилась, чтобы не дать им превратиться в водопад. Как я попаду в машину и уеду далеко, как только смогу, быстро и не оглядываясь, если у меня нет чертовых ключей? Я плюхнулась на бордюр и уткнулась головой в колени.

Этот день закончится. Ведь так и будет в конечном итоге? И все будут жить дальше. Ну не станут же они вечно все пережевывать? Ради Христа, это всего лишь флит! Кроме того, кого волнуют люди, которым настолько нечем заняться, что они все свободное время троллят незнакомцев в интернете? Или устраивают мелкие девчоночьи пакости, настолько избитые и заезженные, что я бы их даже в пьесу не вставила? До сих пор мне было плевать, что обо мне думают другие, так зачем начинать теперь? Почему-то аргументы получались не особо убедительными.

– У тебя все в порядке?

Я подняла взгляд и вздрогнула. Не то чтобы парковка для одиннадцатиклассников – такое уж священное место, но я не думала, что с кем-то тут столкнусь.

– Да, в порядке, – соврала я и моргнула: солнце, отражаясь от машин, давало гораздо больше света, чем полумрак, в который я пялилась, уткнувшись лбом в колени.

Девушка передо мной была не очень высокая, может, головы на полторы выше меня. Короткие темные блестящие локоны выглядели как упрек моим кудряшкам – все-таки не должны вьющиеся волосы быть наглядной иллюстрацией теории хаоса.