Читаем #люблютебя полностью

#люблютебя

Убийством? Черт, что еще ей наговорили? Рассылать смертельные угрозы – это теперь такой мем? Безумие. К тому же Рейчел ничего плохого не сделала. Мне хватило пары секунд разговора, чтобы понять, какая она милая девушка. Левая ладонь сама собой сжалась в кулак.

– Ты Эмме рассказал?

Вопрос Олли вернул меня в реальность, хорошенько припечатав.

– Да. – Я вздохнул.

– И?

– Трубку бросила.

Олли фыркнул.

– Эй, ты там полегче!

– Прости, я ничего такого не хотел… – покаялся Олли. – Но просто… а чего ты ожидал?

– Это, кстати, не моя идея, продюсер предложила. И вообще я пригласил ее сегодня к Андерсону. Рейчел то есть. Подумал, что стоит, типа, лучше узнать друг друга, прежде чем участвовать в шоу.

– И тебе нужен кто-то, чтобы заявиться на вечеринку?

Вот оно. Вот поэтому Олли – лучший на свете, был, есть и будет.

– Это было бы супер, дружище. Спасибо.

– Да без проблем. Оставь машину у меня, пойдем пешком. Отсюда до его дома где-то полкилометра.

На вечеринку мы с Олли приперлись рано, около половины девятого, но на кухне уже толпилось несколько десятков человек, а бочонок с пивом торчал

в бельевой корзине, забитой льдом. Я огляделся, ища Рейчел, но ее не было видно. Хорошо. Нужно поговорить с Эммой один на один до того, как появится Рейчел.

– Я же вроде сказал не показываться мне на глаза, – донесся из-за левого плеча низкий голос. Я глянул на Олли, надеясь, что он сможет как-нибудь спасти меня от гнева Ламонта, но друг только пожал плечами и произнес одними губами: «Разберись с этим».

– Привет, Ламонт. – Я повернулся к футболисту. Блин, вечно забываю, какая это туша. – Прости за тот день, я повел себя как кретин.

– Ты им родился, Кайл. – Ламонт поднял бровь. – Но я никогда тебя тупым не считал.

– Знаю. – Ладонь на горлышке бутылки, которую я держал, стала скользкой. – Поэтому я пришел с предложением помириться. И кое с чем, что может этому помочь.

Я повернул бутылку так, чтобы Ламонт увидел больше чем наполовину полную литровку рома, которую я вытащил у Картера из закромов. Никто ж не откажется от запасной выпивки.

– Думаю, это можно отложить на потом. – Ламонт по-прежнему смотрел на меня как на собачью какашку, которую никак не удается оттереть с ботинка. Что может заставить его поменять мнение? Или хотя бы не врезать мне со всей дури? – Плюс ко всему телочки обожают выпивать шоты, верно?

Он наклонился ближе, так близко, что сквозь его мускусный одеколон я почувствовал запах лосьона после бритья, мятный и резкий. Пальцы Ламонта дергались, словно он собирался вышвырнуть меня, чтобы больше никогда не видеть. Мышцы живота напряглись в ожидании. Парень вдруг махнул рукой, и я усилием воли заставил себя не дергаться. Если он собирается мне врезать, будет больно в любом случае, сдрейфлю я или нет. Но вместо этого Ламонт потянулся за ромом. Облегчение пронеслось по мне холодной волной, мышцы задрожали от слабости.

– Ладно, мы же крутые. – Его квадратную заросшую щетиной челюсть пересекла улыбка. – Еще я, кажется, говорил тебе привести цыпочек. Олли, конечно, почти то, что нужно, но, думаю, надраться до такого состояния мы не сможем. – Он заржал, демонстрируя ярко-белые зубы.

Олли пожал плечами и прислонился к кухонному столу за моей спиной.

– Вообще-то я так и сделал. Парочка одиннадцатиклассниц.

– В самом деле? И где же они?

– Едут. – Что бы такое правдоподобное придумать, чтобы объяснить, почему мы не пришли вместе? – Хотел сначала с тобой поговорить, убедиться, что все ништяк, а потом уже тащить их сюда.

– Лады, звони своим девчонкам. И если припарковался на улице, то переставь машину на пару кварталов назад, чтобы копы не придрались. Парк за домом и костровая поляна открыты, бассейн на ночь закрыт. Андерсон говорит, чтобы чертовы фильтры от фигни всякой очистить. Иоу, Лююююси! – завопил

Ламонт, отвернувшись от меня и заключая в медвежьи объятия худую как палка брюнетку, ковылявшую мимо нас на пятнадцатисантиметровых каблуках.

– Ладно. Видимо, это разрешение остаться, – сказал я Олли, чувствуя, что не могу сдержать глупую ухмылку. Не получить по заднице, когда все к этому шло, – прелесть же что такое.

– Ну может быть. – Он не сводил глаз с коридора, ведущего к главному входу в дом.

Я проследил за его взглядом. По коридору в окружении троих подружек из танцевальной команды шла Эмма. Я видел, что она меня заметила. Девушка быстро моргнула, видимо, на долю секунды впав в шок. А потом повернулась и прошептала что-то в копну блестящих белокурых локонов Эрин Ротштейн. Та захохотала и толкнула Джесси Флоренцано под локоть, чтобы передать ей секрет Эммы. Темно-карие глаза Джесси изумленно распахнулись. Она через плечо обернулась к Уиллоу Агнерс, та нервно улыбнулась, ожидая, наверное, что это будет просто шутка какая-нибудь. А Эмма безмятежно наблюдала за ними, абсолютно уверенная в себе. Я знал, что она умеет это делать. Внезапно этот вечер показался уже не таким классным, как предполагалось.