#люблютебя

Я сунула под нос Мо телефон: линия маршрута на навигаторе уходила далеко вперед.

– Просто придется, скорее всего, препарковываться подальше, если мы встанем прямо у дома. А здесь нормально. К тому же парк за домом Андерсона тянется прямо досюда. – Мо ткнула пальцем влево. К пластиковой ограде детской площадки подступали редкие деревья. – Если припрутся копы, будет лучше не топать по улице.

В том, что касалось подготовки запасных планов и маршрутов отхода, Мо можно было полностью доверять.

– Вряд ли мы пробудем там так долго.

– Заметь, – с нажимом произнесла Мо, щелкнув брелоком, – автомобиль пискнул сигнализацией, – это практически единственное, что я услышала от тебя за всю дорогу. Но нет, ничего такого ты не думай.

A-а, плевать. Она не знает, сколько мы реально там проторчим. Хотя Мо, конечно, права: мы почти всю дорогу не разговаривали. Я вдруг осознала, что не услышала от нее никаких предупреждений насчет Кайла и моего возможного отказа. Мо вообще не поднимала эту тему. Она забивала повисшую тишину трепом: как оставаться естественной перед камерой, и в каких магазинах продаются самые красивые платья, и как мне нужно улыбаться, чтобы из всех моих улыбок получилась именно та, которая «милая», и так далее.

А я просто смотрела в окно. Нет, поехать на вечеринку мне и правда нужно было – невозможно сообщать плохие новости, будучи трезвой как стеклышко, – но это единственное, чем я Мо реально обязана. Ведь даже если бы я не злилась на нее, с чего мне тусить на вечеринке вместе с толпой незнакомых людей, которые почти наверняка приложили руку к «украшению» моего шкафчика в среду? А не пожелай я высказать Кайлу свое решение лично – Мо не получила бы от меня ни единой эсэмэски.

Дома у Во я никогда не была и даже не подозревала, насколько уединенное это место. Большой массивный темно-зеленый особняк с галереей вокруг второго этажа. Когда мы подошли почти вплотную, стало слышно, как орут гости и долбит музыка в колонках, но дом наполовину прятался в лесу. Он был последним в тупике, и ближайшие соседи стояли так далеко, что вряд ли что-то могли услышать. Да, идеальное место для вечеринки. Я глянула на Монику: губы плотно сжаты, глаза выпучены. Может, она не меньше меня жалеет о решении пойти сюда. Чуть замешкавшись, прежде чем ступить на мощеную дорожку, ведущую к главному входу, я пожала плечами и потопала по газону к задней двери. Ночь оказалась прохладной, и от влажной травы, щекотавшей лодыжки, меня била дрожь. Моника шла следом, ступая по лужайке мягко и почти неслышно.

На галерее у нас над головой толпился народ, но то ли мы не заметили лестницу, то ли туда можно было попасть только изнутри. На лужайку лился свет из широких раздвижных стеклянных дверей, ведущих в огромный подвал. Можно было разглядеть гостей, кучковавшихся по углам. Я повернулась к Монике. В свете, падавшем из дверей, ее лицо казалось совсем бледным. В животе у меня что-то дрогнуло. Нет, эти люди точно мне не компания. Хотя кто это вообще? Я не думала, что в Эппл-Прейри живет столько гламурных бездельников.

Я наконец решилась.

– Ты идешь?

Моника молча кивнула, но не сдвинулась с места. Ни я, ни она понятия не имели, как вообще принято появляться на вечеринках типа этой. Двери вдруг раздвинулись, и навстречу нам шагнула массивная фигура. Свет бил изнутри дома, и разглядеть, кто это, не получалось.

– Дамы! Входите же, – прогудела фигура.

Это был гигант Ламонт Дэвис, капитан футбольной команды. Его лапа легла мне на плечо. Ладонь огромная, как бейсбольная перчатка.

– Андерсона вы, наверное, знаете? – Он мотнул головой в сторону Во.

Тот стоял у двери и лыбился.

– Это его вечеринка. Так что будьте с ним милыми.

– Нет проблем, – пискнула Моника. Потом откашлялась и выдала широченную совершенно неестественную улыбку, словно собиралась выступать на концерте или пришла на прослушивание. – Если он будет с нами милым.

Ламонт заржал и практически втолкнул меня в дом. Сопротивляться было бесполезно, да и что можно сделать, если у человека руки толщиной со ствол дерева?

– А ты боевая штучка, да? – Он вошел следом и закрыл двери. – Мне это нравится. Кстати, я Ламонт. – Он протянул руку. – Кого вы тут знаете?

– Я Моника, – ответила моя подруга, улыбаясь и тоже протягивая руку. – А это Рейчел. Нас Кайл Бонэм пригласил.

– Вот черт, а я думал, он нагнал, – засмеялся Ламонт.

– В смысле? – встряла я.

– Забей, детка. Давайте-ка пока опрокинем за знакомство. – Он вытащил бутылку из узкого столика за спинкой одной из двух кушеток, занимавших всю правую часть комнаты. – Андерсон, тащи рюмки.

Во подошел к старинному, отделанному деревом бару у подножия лестницы и вернулся с четырьмя рюмками. На каждой красовалось название какого-нибудь курорта, и из них явно недавно пили.

Я разглядела бледный полукруглый след от помады над надписью «КАНКУН!».

– Ребят, нам разминка не нужна, мы… размялись у Мо, – соврала я. Ненавижу шоты.

– Ну и что? То разминка, а это уже игра!