Любой каприз за вашу душу

Он едва заметно вздрогнул, накрыл мои руки ладонью.

– Холодная, как лягушка. Мадонна? – он замер на несколько секунд, словно не решаясь что-то сказать или спросить. А потом развернулся и прижал меня к себе, обнял, потерся лицом о мои волосы.

Настала моя очередь замереть. Я, кажется, даже дышать забыла – в голове билась одна единственная мысль: он меня узнал? Узнал – и он все еще здесь? Господи, спасибо тебе!

– Мадонна… – Он нашел мою руку, прижал к губам, а потом положил себе на лицо. На закрытые глаза. – Позволь мне увидеть тебя.

Обида. Разочарование. И снова – страх. Я ненавижу тебя, Бонни! Только что все было так хорошо! Вот почему, почему ты не сделал этого сам? Зачем ты спросил?

– Нет. – Я двумя руками опустила повязку ему на глаза, не обращая внимания на его разочарование и обиду. Пусть так. Лучше немного разочарования сейчас, чем много – когда он меня увидит. При всем желании верить в чудеса, я в них все равно не верю.

– Почему? Ты же хочешь большего, я чувствую. Чего-то такого простого, обыденного и скучного, вроде ежеутренних поцелуев со вкусом зубной пасты. – Он взял мое лицо в ладони, словно заглядывая мне в глаза; в его голосе слышалось почти что отчаяние. – Почему ты отказываешься? Что я сделал такого, что ты мне не доверяешь?

Проведя обеими ладонями по его лицу, я закрыла ему рот пальцами.

– Просто нет, Бонни. Не проси.

Он поцеловал мои пальцы, прижался к моим рукам щекой.

– Дело ведь не в свободе и сказке. В чем-то другом. Ты боишься. Это очень просто лечится, мадонна. Один взгляд – и все пройдет. – Он с кривой улыбкой потянулся к повязке, но я схватила его за руки со всей силой, почти повисла на нем. Страх захлестнул меня с головой, я толком не соображала, что и зачем делаю.

– Нет! – И, чуть опомнившись, отпустила, отстранилась. – Ты можешь сейчас меня увидеть, Бонни. Но это будет ровно один раз. Ты снимешь повязку, и мы расстанемся. Не потому что я хочу с тобой расстаться, а потому что… просто иначе не получится.

– Как все сложно-то. Давай ты объяснишь мне простыми словами, как для придурка. Может, тогда я пойму. И давай выпьем кофе, пока он не остыл.

Я молча подтолкнула его к стулу, поставила на стол кружки с кофе – он все еще был горячим. Отпила глоток: вкусно. Самый вкусный кофе в моей жизни. В глупой, идиотской, трусливой жизни. Я же хочу, чтобы он меня увидел! Хочу, чтобы он называл меня по имени, хочу этих проклятых поцелуев со вкусом зубной пасты. Каждое утро! И до истерики боюсь встречи лицом к лицу. Потому что…

– Ладно, простыми словами. – Я вздохнула и отпила еще кофе. – Сейчас я для тебя – прекрасная незнакомка. Не знаю, что ты себе представляешь, но на самом деле я не такая. Нет, я не старая и не страшная, у меня нет родимых пятен на половину лица или носа, как у Сирано де Бержерака. Все намного хуже, Бонни. Я – обыкновенная. Одна из миллиона девушек, на которых ты даже не посмотришь. Я не умею танцевать, петь или играть на гитаре, не умею готовить пасту по-сицилийски… вообще не умею готовить. Во мне нет шарма или блеска… Ничего такого, Бонни. Обычная девушка. Заурядность с мелкими проблемами и глупыми желаниями. Без флера тайны тебе станет скучно через час.

Он покачал головой, грея руки о кружку с кофе.

– Все это не мешало нам до сих пор, но внезапно станет важным, когда я увижу твое лицо, да? Ведь на самом деле ничего не изменится, mia bella. Твой голос, твое тепло, твои слова, твои поцелуи, все останется прежним. Все, что… все, что я люблю в тебе. Просто ты перестанешь бояться, и мы станем еще чуть-чуть ближе.

«Люблю в тебе»

«Люблю»

Он впервые сказал это вслух. Так обыденно. Так сладко и горько. Именно сейчас, когда мне кажется, что это наше последнее утро.

«Люблю» Он никогда не сказал бы этого слова мисс Кофи. Вот подарить капральский значок – он может. Даже пару раз сказать спасибо за печеньки. И – не замечать.

– Ты тоже боишься, Бонни. Так что ты прекрасно меня понимаешь.

– Понимаю? – Он хмыкнул и покачал головой. – Да. Я боюсь тебя потерять.

– Ты боишься петь. Хотя и знаешь, что это глупо. У тебя великолепный голос. Знаешь, если бы ты пел на сцене, я бы приходила на все твои концерты.

– Приходила, слушала и пряталась?

– Нет. – Я накрыла его руку своей. – Я приду на твое первое выступление, Бонни. Даже если мне придется для этого лететь на другой конец света. Приду к тебе, и ты меня увидишь. Я обещаю.

– Тебе так важно… ты правда хочешь?..

– Да. Очень хочу.

Я перегнулась через стол и поцеловала его в губы. Горячо. Нежно. Безумно сладко. А он поймал меня, усадил к себе на колени, и через несколько головокружительных минут, в которые я не могла думать вообще ни о чем, кроме него – близкого, любимого, необходимого мне, как воздух! – шепнул мне на ушко:

– Ты обещала.

Глава 30. Призрак мюзикла

– Мартин, твою мать, ты проснешься, наконец?! Это не Эсмеральдо, это тухлая медуза!