Любой каприз за вашу душу

Вешаться никто не пошел, только морды стали кислыми, и игра – дергано-вялой. А я так вообще обрадовалась, что не успела слинять в чайную комнату, любопытно же, что сегодня учудит наш доминантный козел! Да и вообще, мир резко встал на место: Бонни Джеральда не подменили инопланетяне, он не заразился смертельно опасным заболеванием мозга. Он по-прежнему наше родное крезанутое хамло.

Не знаю, сколько бы Джерри сверлил в Мартине дырку и провоцировал полтергейст, может, еще минут бы пять продержался, но Мартин у нас тоже тонкая ранимая натура. Оборвав номер на середине, он сунул руки в карманы и шагнул к Джерри с видом «первого парня на районе».

– Ну? – прозвучало в резко наступившей тишине.

– Il merda triste (унылое дерьмо – итал.), – уронил Джерри, глядя ему в глаза. Образ «мальчик с района, не суйся поперек больших дяденек из мафии».

Насупившись, Мартин потребовал объяснить, что изменилось с позапрошлой недели, когда все было отлично, Эсмеральдо – великолепен, а Мартин – гениален. Потому что если мистер Джеральд скажет, какого рожна ему не хватает – Мартин тут же, немедленно, этого рожна сделает.

Скривившись, мистер Джеральд потребовал огня, полета, страсти… да хотя бы признаков жизни! Это ж не Эсмеральдо, это позавчерашний анчоус! Давай, еще раз с начала эту сцену, и не пытайся изобразить малолетнюю проститутку!

Сцену начали сначала. Потом еще раз. И еще.

С каждым разом Джерри кривился все больше, а труппа впадала в недоумение. Ведь все хорошо! Просто отлично! Что ему встряло?

Пожалуй, понимали это только я и Люси. На самом деле к Мартину была только одна претензия – что он Мартин, а не Бонни Джеральд. Но черта с два наш гениальный хореограф озвучил бы ее даже наедине с самим собой. Так что он продолжил изводить Мартина, а до кучи и всех прочих, попавшихся под руку.

После седьмой остановки на четверти сцены мне показалось, что сейчас совершится массовое убийство. То есть актеры коллективно убьют хореографа, а режиссер наймет им адвоката. Пожалуй, даже в адрес Сирены не было такой обиды – ощутимой буквально кожей. Особенно худо приходилось Мартину. Он старался изо всех сил, но чем больше старался – тем сильнее злился Джерри.

– Merda! – прозвучало в очередной раз, и тут Мартин не выдержал.

Ближайший табурет (или что там ему попалось под руку, я не успела рассмотреть) полетел в стену, и под грохот разбивающейся мебели злющий, как тысяча чертей, Мартин велел Люси:

– Давай сначала!

От него только что искры не сыпались во все стороны, как от настоящего Эсмеральдо – до последнего ряда галерки. Живой огонь! Не была бы я влюблена в Бонни, втюрилась бы в Мартина, как мартовская кошка. И не я одна, вся труппа! Включая Тома и, может, даже Люси.

В конце сцены мы все аплодировали ему стоя! Мартин оглядел нас с законной гордостью, схватил с пианино бутылку минералки, выхлебал половину и обернулся к Джерри. Он не злился, нет! Он сиял, он был готов к новым подвигам, он любил сейчас весь мир, и особенно – нашего невыносимого, гениального хореографа, который снова заставил его прыгнуть выше головы!

И неважно, что Джерри выглядит не довольным, а скептичным. Он же видит, что Мартин – хорош, лучше не бывает! Я обязательно вставлю эту сцену в роман: вот сейчас Джерри улыбнется и скажет…

– Нет. Это не Эсмеральдо.

Мартин сперва не понял, даже улыбаться не перестал, только улыбка застыла. Труппа настороженно замолкла.

– Джерри, все отлично, ты придираешься! – вклинился Том, обнял Джерри за плечи и виновато улыбнулся Мартину. – Это было великолепно. Ты гений, Мартин.

– Нет. – Джерри стряхнул с себя руку Тома и шагнул к Мартину. – Ты не будешь играть в этом спектакле. Уходи.

В студии повисла минута молчания: шок, недоумение, обида – на всех лицах. Мартин же отлично сыграл, нельзя и желать лучшего! Что с Джерри?

– Ты же шутишь? – заторможено спросил Мартин.

– Не шучу. Я разрываю с тобой контракт. Фил выплатит неустойку, – повторил Джерри подчеркнуто внятно, словно недоумку. – Все, иди, нам надо работать!

– Ты, – начал Мартин почему-то шепотом, закашлялся, и только чуть громче продолжил: – Ты козел, Джерри!

И пошел к двери, ни на кого не глядя. Я почти ждала, что дверью он хлопнет. Ничего подобного, аккуратно прикрыл, и все.

А ведь Люси как-то говорила, что Мартину сам Харальд Принс (режиссер «Призрака оперы», многократный лауреат «Тони» и легенда Бродвея) предлагал спеть у него Кристиана в новой постановке «Мулен руж», но Джерри позвал его в «Нотр Не-Дам», и Мартин согласился рискнуть…

Труппа ошарашенно загалдела. Какая муха укусила Джерри? Что он не поделил с Мартином? Какого черта ведет себя как последняя свинья? Что будет с постановкой? Кто будет петь Эсмеральдо, если Том и Джерри забраковали всех, начиная с консьержа и заканчивая Брайаном Адамсом? Бедняга Том вообще чуть не съехал с катушек. Он подскочил к Джерри, схватил за грудки и принялся трясти – это могло бы выглядеть забавно, не отражайся в глазах Тома жажда убийства.