Любой каприз за вашу душу

Не знаю, как я не раздавила стакан с фрешем, за который держалась вместо соломинки. И не знаю, о чем я думала, когда так же тихо и морозно говорила ему:

– Не беспокойтесь, мистер Джеральд. Скучная, как поцелуи со вкусом зубной пасты, серость к вам больше не подойдет, – аккуратно ставила на стойку свой фреш и убегала из «Зажигалки».

Наверное, ни о чем не думала. Просто не могла. И отталкивая Ирвина, пытающегося меня поймать у дверей, тоже ни о чем не думала. Даже не видела ничего толком, слезы мешали. Я бежала прочь – из «Зажигалки», из этого проклятого Города Ангелов, от своей глупой голливудской мечты, бежала, не разбирая дороги, расталкивая случайных прохожих… И когда на перекрестке передо мной распахнулась желтая дверца такси, ни о чем не думая, запрыгнула в машину…

Таксист газанул, даже не спросив адреса, а я разревелась. Закрыла лицо ладонями и разревелась, как маленькая, дрожа и всхлипывая. Чьи-то сильные руки обняли меня, прижали к чем-то теплому, надежному… почти как папа. Господи, почему я осталась одна? Почему ты отнял у меня всех родных и любимых? Почему сейчас меня обнимает какой-то сердобольный незнакомец, а не Бонни? Нет, я не хочу так!.. Я не хочу больше быть одна!

Когда такси остановилось около пансиона, я уже не рыдала, а только всхлипывала, уткнувшись в плечо Ирвина. Внутри были лишь боль и пустота, никаких мыслей, никаких желаний. Словно моя прекрасная сказочная жизнь только что закончилась, и впереди… не знаю, что там впереди. Но точно не Бонни и Кей. Потому что есть вещи, которые я простить не могу. И за которые Бонни тоже не станет просить прощения. А Кей… то есть Ирвин Говард… не знаю.

В любом случае, из ЛА я уеду сегодня же. Больше меня тут ничто не держит.

Ирвин молча помог мне выбраться из машины, обнял за плечи и отвел в комнату. Я была ему благодарна за это молчание. И за то, что он не мешал мне тупо смотреть на приготовленные к отъезду документы, брошенный на кровати раскрытый ноутбук, собранный чемодан и ключи от дома Бонни на тумбочке. Да, я не собиралась здесь оставаться. Я собиралась познакомиться, наконец, с тетушкой Джулией, козой Мерзавкой и братишкой Васко. А теперь… Что ж, билета в Румынию у меня нет, но купить – не проблема.

Чуть выйдя из ступора (ощущение чужого тепла за спиной почему-то очень этому помогло), я потянулась за ноутом: закрыть, убрать в сумку. Роман почти готов, даже финал написан, прекрасный сказочный финал. Перепишу его к чертям собачьим. Пусть будет не таким прекрасным, зато куда более жизненным. Они расстались, и каждый жил долго и счастливо на своем континенте. С кем-то другим. Я не буду мстить написанному Бонни, ни к чему. И уничтожать книгу не буду, из подростковой дури я уже вроде выросла. А что мне больно… и это тоже пройдет. Когда-нибудь.

Ноутбук из моих рук забрали. Осторожно, но уверенно. Поцеловали меня в макушку и внезапно предложили:

– Пойдем-ка ужинать, великий писатель.

Я хотела возразить, мол, не хочу – но живот так подвело, что я чуть снова не расплакалась. Потому я кивнула, зло утерла ладонью мокрые глаза и обернулась к Ирвину.

– Сегодня я лечу в Нью-Йорк.

– Хорошо, летим сегодня, – он погладил меня по мокрой щеке, а я не стала уворачиваться. – Но сначала ужинать. Весь день писала? Или всю ночь и весь день?

Вместо ответа я пожала плечами. Ну, половину ночи и весь день. Это не имеет значения. Вообще не хочу об этом говорить.

– Неважно. Ирвин…

– Кей.

– Кей… спасибо за твою заботу. И извини. Ничего у нас не получится.

Он покачал головой и шагнул ко мне.

– Получится. У нас все получится, Роуз. Иди сюда…

– Не надо. – Я отступила к окну, отвернулась и обхватила себя руками за плечи. – Лучше сразу, Кей. Тебе нужны двое, а не я одна. А я не хочу больше встречаться с Бонни. Никогда. Потому лучше закончим сейчас.

– Роуз, мне нужна ты. С Бонни или без, в любом случае. – Он все же поймал меня за плечи, прижал к себе. – Не знаю, что этот дурак тебе наговорил, но поверь, он уже раскаивается.

– Мне все равно. Не хочу говорить о нем. Пусти, пожалуйста, Кей. Я устала от этого всего.

Меня прижали крепче и легко поцеловали в ушко. А я опять чуть не разрыдалась. Ненавижу себя в таком состоянии! Глупая курица, опять я плачу из-за мужчины, сколько раз себе обещала, что никогда больше!..

– Ладно, не хочешь, не говори. – Потершись щекой о мои волосы, Кей подхватил меня на руки. – Ужинать, моя леди, жизнь сразу покажется веселее. А кто облажался, сам дурак.

Наверное, надо было отказаться. Если я пойду с Ирвином, это будет выглядеть как глупая женская месть, а я не хочу мстить. Тем более, прыгая в постель к другому мужчине. Но вот беда, спорить не было никаких сил. И вырываться не хотелось. В конце концов, могу я себе позволить хоть иногда быть слабой женщиной!

Со вздохом обняв Ирвина за шею, я положила голову ему на плечо и напомнила:

– Ноут и документы. Не хочу сюда возвращаться.

Он тихо хмыкнул: