Любой ценой

«Русалка» и «Гарпия» составляли Тридцать Четвёртый дивизион, выделенный из эскадры Трумэн для того, чтобы предоставить андерманцам носители. В настоящее время они и сопровождаемые ими супердредноуты находились далеко впереди сил Янакова, сближаясь на почти пересекающихся курсах, и Хонор нахмурилась. В эскадре Рейнке было всего шесть СД(п), и это означало, что корабли стены Янакова превосходили его по численности больше, чем два к одному. Носители Стюарта были превзойдены в соотношении три к одному, и даже в линейных крейсерах Хассельберг уступал в соотношении три к четырём. Это было достаточно плохо, но идя теперешним курсом он войдёт в пределы досягаемости МДР по крайней мере за полчаса до того, как Морзер выдвинется из-за Янакова, а полчаса в сражении между носителями подвесок были большим временем.

Хонор начала было говорить, однако передумала. Она не очень любила тактику, которая делит атакующий флот на мелкие группки. Это был слишком хороший способ растратить численное превосходство и обеспечить разгром по частям, особенно если ваше согласование по времени проваливалось, а именно это, казалось, должно было случиться с Хассельбергом и Морзер. Выглядело так, будто Хассельберг планировал скоординированную атаку, охватывая Янакова одновременно спереди и сзади. Если так, то его расчёт времени был решительно неудачен.

Но это она скажет Хассельбергу конфиденциально, где он будет уверен, что она не критикует его перед подчинёнными. Хонор не опасалась, что Ярувальская позволит чему-то достичь чужих ушей, даже если бы она прокомментировала ошибку Хассельберга, однако это было бы плохой привычкой, даже с её собственным штабом. Так что она сохранила молчание, наблюдая за развитием ситуации.

А затем…

— Ваша милость, взгляните на это! — внезапно воскликнула Ярувальская и Хонор нахмурилась. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что же она видит, однако когда она разобралась, то решила, что довольна тем, что в конце концов не раскритиковала расчёт времени Хассельбергом.

— Он делает то, что я думаю он делает, ваша милость? — спросила Ярувальская и Хонор рассмеялась.

— Да, Андреа, несомненно. И мне будет интересно поглядеть, как отреагирует Иуда. Это очень походит на то, что он однажды устроил на учениях на Ельцине.

Она подошла поближе к Ярувальской, опустив правую руку на плечо операциониста, пока они обе следили за монитором. Хассельберг явно только что развернул собственные платформы «Призрачного Всадника». Хотя это не были сенсорные платформы; это были платформы РЭБ, запрограммированные для имитации импеллерных сигнатур супердредноутов Морзер. И в этом Хассельберг проявил коварство. Сила сигнала с этих платформ была невелика — чуть более чем на десять процентов выше, чем и должно было просочиться через андерманские маскировочные поля. С учётом того, что для учений возможности сенсоров Янакова были занижены, его тактикам предстояло тяжёлое время разбирательства в том, что сделал Хассельберг.

В действительности, как стало ясно несколько секунд спустя, они в этом не разобрались. Янаков изменил курс, отворачивая от только что обнаруженной опасности, и выпустил ЛАКи. Будучи ограниченным республиканскими уровнями возможностей для его разведывательных аппаратов, ЛАКи, несмотря на их намного меньшие нормы ускорения, были наилучшими из находившихся в его распоряжении сенсорных платформ дальнего действия. Янаков послал их проверить подозрительный контакт. Одновременно он предусмотрительно развернул большую часть «Катан» между своими эскадрами кораблей стены и Хассельбергом. Его линейные крейсера также сменили позиции, перемещаясь так, чтобы прикрыть своей ПРО угрожаемое направление.

Было очевидно, что Янаков не собирался позволить себе автоматически согласиться с тем, что он видел то, что видели, по их мнению, его тактические секции. В то же самое время он столь же очевидно решил, что должен учесть угрозу и изменить строй для противостояния ей.

Именно этого Хассельберг от него и хотел.

Следующие полчаса наблюдений Хонор и Ярувальской за перемещением точек на экране тянулись медленно. Отворот Янакова от Хассельберга привел к тому, что Морзер стала сокращать дистанцию ещё быстрее, однако на таких дистанциях «быстрее» было исключительно относительным термином.

«Хассельберг хорошо играет свою партию», — решила Хонор. Как только он дал Янакову намёк на свою позицию и вызвал очевидный ответ, он пригасил мощность излучения имитаторов. Выглядело так, как будто он не был уверен, что уже обнаружен, и сбросил ускорение, чтобы уменьшить мощность импеллерных клиньев и сделать системы маскировки более эффективными. Маневр одновременно и придавал правдоподобие его обману и ещё более затруднял его разоблачение, требуя приближения разведывательных ЛАКов для опознания целей на намного более короткое расстояние.