Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)

Я ненавидел Гримма. Каждый раз, когда я видел его с Сильво я приходил в ярость и ревность затмевала мне рассудок. Но даже при этом я не хотел его убивать – я прекрасно понимал его значимость в жизни итальянца; но так вышло, что либо я должен был умереть, либо он. Сильво понимал это. Он видел видео и должен был знать, что я не был виноват в его смерти – Гримм сам пошел на это. Его любовь, схожая с болезнью, убила его.

Со смерти мальчишки прошел месяц – пролетел незаметно, будто и не было его. И вроде бы пора уже было Армандо прийти в чувства, стать, наконец, прежним, но нет. Он застрял в состоянии между депрессей и своим обычным поведением: он пытался шутить, но шутки выходили ужасные, его улыбка походила на звериный оскал умирающего животного, а ещё эти глаза, полные боли… Порой, казалось, что его волнует что-то ещё помимо смерти Гримма, и когда я спрашивал у него, он всего лишь отмахивался или же вовсе просто уходил.

Мы стали друг другу словно чужие. Нет, это не значит, что мы стали меньше общаться. Нет. Только наши чувства стали холоднее. Поцелуи, прикосновения. Будто между нами стена и мы не можем друг до друга достучаться. Я стучу, разбиваю кулаки в кровь, срываю голос, но в ответ мне – тишина.

Дождь усилился, создавая непроницаемую стену из потока воды. На секунду оратор отвлёкся, чтобы посмотреть, что же происходит на улице, после чего, шикнув что-то про то, что у него нет зонта, продолжил:

- Так стоит ли нам заключать договор с этой молодой ещё совсем непроверенной временем фирмой? Или же стоит нам оставить всё, как прежде? Мистер Нортон? - зам директор посмотрел на мужчину, что за время совещания успел задремать и который сейчас смотрел на своего босса несколько отрешенно и не понимая, что от него хотят. Зам директор, закатив глаза повторил свой вопрос.

- Я считаю, что стоит оставить прежние, уже проверенные нами связи. Время сейчас шаткое, так что не стоит рисковать.

- Хорошо, - одобрительно произнёс «босс». – Миссис Снайпс?

Маленькая женщина лет шестидесяти со стянутыми в нить губами и собранными в тугой хвост волосами горделиво поднялась со своего места и, окинув всех презрительным взглядом, заявила:

- Я полностью поддерживаю Мистера Нортона – мы не знаем об этой новой фирме ничего, и вряд её можно считать достойной нашего уровня. Так что я против разрыва с прежними нашими партнёрами и…

- Смешно, хмыкнул я, отчего все, даже те, кто были заняты своими делами, уставились на меня - как видно этой дамочке ещё не дерзили. Тем лучше.

- Что Вы сказали? - всё-таки я вывел её из себя. Хоть какое-то развлечение.

- Я сказал, что Вы смешны, - я внимательно посмотрел в загорающиеся ненавистью карие глаза. – Вы и Ваш вид уже являются примером: Вас, Миссис Снайпс, - я наиболее грубо выделил её имя, - знают в этом компании как облупленную и знают, что ожидать от вас, но открою секрет, что Вы уже давно потеряли свою ценность. Вам пора на пенсию. Вам бы уступить своё место молодым, пусть неопытным, но перспективным юнцам. Так же и с фирмами: «фирма «РентИндестрес» уже изжила себя – она столько раз подводила нас в рабочих делах, что нам бы давно следовало разорвать отношения. Но нет, вы боитесь нового и поэтому предпочитаете прятаться за старьем, которое давно уже пора отправить на помойку, - я набрав в легкие побольше воздуха. – Я за то, чтобы разорвать отношения с «РентИндестрес», которые уже на протяжение двух лет подводят нас со сроками, и подписать контракт с молодой фирмой «Грантстеф». Я высказал своё мнение, могу ли я идти? Вы задерживаете меня, не смотря на то, что у меня назначена ещё встреча.

- Да, - как-то напугано ответила бухгалтерша, которой как раз таки и была Миссис Снайпс, после чего я посмотрел на зама и, получив от него немое согласие, покинул помещение. Мне предстояла встреча с Сильво.

Я волновался перед встречей с Сильво, будто она была первой или последней. Мне всё казалось, что я сделал что-то не так и дело не в Гримме. Казалось, что Сильво волновало что-то иное, чем он не хотел со мной делиться. Казалось, что вот-вот должно было произойти что-то колоссальное, что должно было перевернуть наш обычный мир. И он знал об этом, но не говорил мне. Вот же тварь!

Мечась из стороны в сторону, я ждал момента, когда он выйдет из нашей комнаты. Он не торопился – видно подбирал со всей тщательностью себе шарф на выход. Это его черта немного выводила из себя, даже злила, отчего хотелось сорвать с него этот самый шарф или другую часть его аксессуара и, бросив на пол, растоптать. Но я ведь не такой монстр? Где эта ублюдина?

Я посмотрел на часы, потом на дверь и снова на часы. Сильво уже двадцать минут как заперся в комнате и отказывался выходить, через каждый десять минут через стену сообщая мне, что не готов, что ещё рано. Я злился. И нервничал.

Дверь, наконец, открылась, и моему взору пристал он, Сильво, бледный, растрёпанный и… без шарфа на шее. В глазах его была грусть и некая тоска. Казалось, он вот-вот готов взвыть. Раньше, чем я понял, что именно творю, я подошел к нему и обнял его.