Любопытство не порок (сборник)

В ее карих глазах блеснули слезы. «Может, и она исполняет роль? – недоверчиво подумала я. – Да нет, вроде не похоже…» Я опять невольно задержала взгляд на милом изумрудном колечке, на ее длинном «музыкальном» мизинце.

Где-то я уже видела это кольцо-змейку с зеленым глазом… Только вот где? Не в магазине – это точно. У кого тогда? Да мало ли таких колец? Ан нет – работа эксклюзивная.

– Я вас очень хорошо понимаю… – я с сочувствием посмотрела на Ольгу Юрьевну, – поэтому и хочу докопаться до истины. Итак, было ли нечто такое, что тревожило Александра Петровича в последнее время?

– Что-то на фирме не клеилось, так мне показалось, у Саши ухудшились отношения Корниенко, потом вроде все нормализовалось. Дня за три до того, как он не вернулся с работы… – губы Петровой дрогнули, от волнения она запнулась, – мне трудно говорить об этом, как будто вновь и вновь повторяется этот бред… так вот, дня за три как раз Юрь Назарыч ужинал у нас, говорил о том, какой Саша хороший работник и мировой парень… Вы ведь знаете Корниенко?

Я утвердительно мотнула головой.

– Он – большой любитель прибегать к простонародным выражениям и за ужином не скупился на них. Веселый такой он был, приглашал и сына нашего принять участие в движении…

– У вас есть сын?

– Да, Валера, но он живет отдельно, у него и невеста есть. Они вроде как вместе живут, то сходятся, то расходятся, не поймешь, – Петрова в первый раз улыбнулась, улыбнулась сквозь слезы, – она старше моего сына, но вы ведь знаете, в юности мужчины часто увлекаются зрелыми женщинами, хотя она и не такая зрелая.., ну, вы меня понимаете?

– Понимаю, – без особого энтузиазма сказала я, потому что меня, признаться, интересовала несколько другая тематика. Все-таки на всякий случай я спросила:

– А где работает ваш сын?

– В фирме приятеля, фармацевтической. Он кончил химико-биологический, защищаться не стал и уже год как занимается бизнесом.

– Понятно. Сколько же лет его невесте?

Ольга Юрьевна судорожно проглотила комок слез, закипавших у нее в горле (видно было, что говорить о личной жизни сына ей трудно), и произнесла скороговоркой:

– Тридцать два, она толком нигде не работает, я вообще видела ее только пару раз. Стараюсь не вмешиваться… Хотя Саша всегда был против их союза.

– Может, все еще изменится… – постаралась утешить я Петрову.

– Что вы, – с горечью махнула она рукой и многозначительно скосила глаза на внимательно слушавшего нас Алексея, который, без труда опорожнив микроскопическую чашечку, не отрывал от нее глаз, – эта женщина обладает такой властью над мужчинами, что… – она запнулась, – может, еще кофе?

Она слабо улыбнулась Алексею. Он мотнул головой:

– Угу.

– Тогда, может, сами сварите? На кухне есть все необходимое: кофе, сахар, загляните в холодильник: там сыр, сливки…

– О'кей, – Алексей скорым шагом направился на кухню.

Я, надо сказать, поразилась происшедшей Ольге Юрьевне перемене. Или ее внутренние часы опять запели утро человеколюбия?

– Александр Петрович случайно не звонил вам позавчера с работы?

– Звонил. Сказал, что задержится, что у них какая-то важная встреча в избирательном штабе, – пояснила Ольга Юрьевна.

– В котором часу это было?

– Точно не помню, – наморщила лоб Ольга Юрьевна, напрягая память, – скорее всего коло семи.

– Он не сказал, когда примерно рассчитывает попасть домой?

– Сказал, что постарается быть не позже девяти, – Ольга Юрьевна тяжело вздохнула. – Знали бы вы, сколько таких обещаний слышала я от Саши за всю нашу с ним совместную жизнь! А в последнее время он вообще с каждым разом все позднее и позднее приходил с работы.

– Вы не пробовали узнать, чем он занят? – задала я неосторожный вопрос, всю степень неосторожности и опасности которого для мирного диалога оцедила секундой позже.

– На что это вы намекаете? – глаза Ольги Юрьевны гневно блеснули. – Считаете, что вам позволено вмешиваться в чужую жизнь?

Ну вот, пошло-поехало, с горечью подумала я.

– Ольга Юрьевна, журналисты только и делают, что волей-неволей вмешиваются в чужую жизнь, особенно те, которые проводят независимое расследование, потому что кое-какие детали, почерпнутые из личной жизни интересующих их лиц, помогают им порой раскрыть подлинную подоплеку деятельности этих самых лиц в жизни общественной, – опять почувствовала я себя на трибуне и с досадой закусила нижнюю губу. – Простите, что мне приходится спорить с вами, но поверьте, я ничего плохого не имела в виду.

– Не имели? – сузила глаза в недоверчивой гримасе Ольга Юрьевна. – Вы же мне едва не попеняли на то, что я не шпионила за мужем!