Любопытство сильнее осторожности

– Я могу ей завтра из Кирова позвонить. Предупрежу, что у нас форс-мажор. А здесь, кстати, неподалеку есть классный карьер, там вода как парное молоко теплая и чистая как слеза. Можно и на берег моря дойти часа за два. Оставайся. Не пожалеешь.

– Ты меня специально сюда заманил?– расстроилась Полина.

– Вовсе нет. Клянусь. Все случайно вышло. Полина, я тебя пальцем не трону. Клянусь. Буду даже на ночь закрываться от тебя на замок. Увидишь. Мы же договорились. Помнишь. Мы только друзья. Я не делаю никаких попыток навязать тебе себя. Давай просто позагораем, искупаемся, отдохнем. Я у соседей возьму молока, сметаны, творога, яиц. Им даже платить не надо. Они сами все приносят. Мама их лечит, когда надо, а они нас едой снабжают. Картошкой, морковью, рыбой. Здесь мало домов. Все соседи друг друга знают. Все, что есть на подворье – несут. Откажешься – обида. Поэтому все свежее и настоящее. А хлеб мы в хлебопечке печем. Так что, еда есть. Тишины валом. Лето жаркое. Где ты еще так отдохнешь?

– Я не знаю.– заколебалась Полина.– Мне как-то неудобно. Что твоя мама скажет, когда увидит меня здесь? Да еще и наедине с тобой? Это неприлично.

– Мама меня прекрасно знает. Я к девушкам отношусь по-рыцарски. Без их желания и пальцем не трону. Моя мама врач. Глупости ей в голову не лезут, своих проблем хватает. Ты спишь на веранде. Я в своей комнате. Это незыблемое правило.

– Ладно. Но если мне здесь станет неуютно, мы сразу уедем. Согласен?

– Как скажешь. Давай, попробуем. Я все же надеюсь, что мы, в конечном итоге, станем друзьями.

После ужина Стас унес всю посуду в дом. Полину он опять не позвал. Она села на ступеньки крылечка и стала думать, что, наверное, зря согласилась остаться в этом странном доме. Здесь все было странным, каким-то нереальным. И этот небольшой, просто крошечный домик, в котором все такое неуютное, и стерильная чистота, словно здесь никто и никогда не жил, закрытые двери, даже запертые на ключ, и этот Рыков. Зачем он привез ее сюда? Даже невооруженным глазом видно, что он не хочет впускать ее внутрь дома. Уголок веранды, где за шкафом стоит старенькая кровать. Такое чувство, словно она шла мимо и попросилась на ночлег, а хозяева скрепя сердце, отжалели ей уголок. Полина с тоской посмотрела на небо. Небо оставалось светлым. Заглянув в телефон, Полина поразилась, было уже два часа ночи. Домой было звонить поздно, да и антенна показывал, что связи нет. Из дома вышел Стас и протянул Полине полотенце и пижаму, а сам отправился в сторону деревянных построек. Скоро он вернулся, посвежевший, явно после душа.

– Спокойной ночи, Полина. До завтра. Когда будешь ложиться, накинь крючок на дверь, что бы она тебя ночью не разбудила, если случайно откроется.– с этими словами, он закрыл за собой внутреннюю дверь в дом.

Полина услышала, как в замочной скважине провернулся ключ. Тогда она тоже пошла и села на свою кровать. Послышался негромкий стон пружин. Матрац был в меру жестким, лежать на нем было удобно. Уже засыпая, Полина услышала над головой шорох и негромкие шаги. Ей стало жутковато, но тут вспомнилось, как в детстве они с мамой ездили на дачу к тете Соне. Там тоже каждую ночь на крыше слышались шорохи, шаги и странные звуки. Когда испуганная Полина наутро спросила у тети Сони, кто это может быть? Та со смехом ответила: "А! Это наш домовой, Филя. Не бойся". Оказалось, что на крыше живет филин, которого тетя Соня подобрала на дороге. Он ударился о лобовое стекло машины и повредил себе крыло. Тетя Соня выходила филина и отпустила, но он не стал улетать в лес, а остался жить на чердаке. А так как филин – птица ночная, то по ночам он и вышагивал по крыше. Вот и теперь, Полина решила, что по крыше ходят ночные птицы. И спокойно заснула. Эту ночь она спала без сновидений. А когда проснулась, то обнаружила на столе под полотенцем кувшин с молоком, творог, сметану, хлеб и сливочное масло. Рядом лежала записка, где Рыков написал, что вернется вечером, либо сам, либо с мамой.

– Прекрасно.– вслух произнесла Полина.

Налив в бокал молока, она с аппетитом позавтракала. Потом, сидя на крылечке, подумала, что может отплатить хозяевам добром за ночлег и еду. Нисколько не сомневаясь в своей правоте, Полина спустилась в сад и принялась выдирать сорняки и бурьян. Земля оказалась мягкой, почти воздушной. Работа спорилась. К обеду Полина еще даже не устала, а уже приблизилась к старому яблоневому саду. Что ее поразило в этом саду, так это то, что у всех деревьев часть толстых веток были мертвыми, сухими, изъеденными болезнями и покрытыми лишайником, а другая часть, где больше, где меньше, еще продолжали жить. Некоторые даже плодоносили. Правда, яблоки выглядели корявенькими, червивыми.

– Интересно, почему они не выкорчуют этот сад? – спросила сама себя Полина.– Он же весь больной. Эх. Ножовку бы…