Любопытство сильнее осторожности

– Ты все правильно говоришь, Руслан. Мы с тобой друг друга не раз спасали. И погоны свои носим заслуженно. Но вот беда. Рассуди, как поступить? Твой сын вместе со своим дружком Стасиком Рыковым изнасиловали мою дочь. Двое суток, между прочим, издевались, привязав к дереву. А ей только недавно четырнадцать исполнилось. А на тот момент было тринадцать. Слышишь? Совсем ребенок. А когда она пришла в себя, стали продавать налево и направо, всяким… Ты сам видел. Каково мне, ее отцу?

– Этого не может быть. Она врет. Игорь не мог так поступить с дочерью моего друга.

– Правда? А с кем мог? И, тем не менее, ты сам видел. Можешь открыть и другие. Он все снимал на смартфон, а потом шантажировал покупателей. Твой сын, Руслан, делал деньги на всем. Ему всегда было мало. Так-то. А теперь говори, что будем делать?

– Но такой позор мы тоже не выдержим. Давай, отправим твою дочь учиться в Англию. Я сам оплачу ей всю учебу и проживание. Она уедет. Там здорово. Все забудется. А я тем временем, отправлю Игоря служить на Магадан или Дальний Восток. Рыкова тоже можно куда-нибудь отправить. Ты же знаешь, у него мать – хирург, золотые руки. Иметь такую знакомую, дорогого стоит. А? Как тебе мое предложение?

– У меня есть получше. Давай доведем это дело до конца. А потом возьмем, как в дни молодости, по "Макарову" и пустим себе пулю в лоб. Мерзавцев накажем и честь сохраним. А?

– У тебя каменное сердце, Алексей. Игорь у меня – единственный сын. Дороже его нет для меня человека.

– Пойми, Руслан, ты любишь не его, а свое представление о настоящем сыне. Поменяйся на одну минутку местами со мной. Поставь себя на мое место. Представь, что это твою дочь ежедневно насилуют пьяные грязные мужики, которым мой сын продает ее по сходной цене. Каково тебе будет?

– Я тебе не верю. Моего сына оболгали и подставили. Это под меня роют. Я все понял. Тебя купили.

– Выбирай слова, Руслан. Я понимаю твое горе. Попробуй и ты, понять мое горе.

– Я хочу сам поговорить с Миладой.

– А-а, значит ты, все же, знаешь, как зовут мою дочь. Не забыл еще.

– Конечно, знаю. Когда ты жил с Зинаидой, мы часто встречались. Помнишь?

– Помню. Но потом, ты стал более зажиточным. И друзья у тебя все больше знатные и богатые. Я же остался на том же уровне. Что с меня взять. Служака. Сухарь. Так, кажется, ты меня охарактеризовал. Ты абсолютно прав. Хочу предупредить тебя, Руслан, несчастный случай, в этом деле ничего не изменит. Кроме меня пострадавших хватает. У некоторых из них вполне достанет сил довести это дело до конца.

По выражению лица Мосолоева, Журавлев догадался, что попал в цель, такие мысли уже зародились в разгоряченном мозгу полковника.

– Ты меня совсем за друга, нет, за человека не принимаешь.– обиженно бросил Мосолоев.

– Все зависит от того, как именно ты поступишь в этом конкретном случае.

Глава 7.

В эту ночь ни Миладе, ни ребятам поспать так и не удалось. Утро застало их сидящими у стола, перед ними стояли бокалы с остывшими чаем и кофе. Петр никак не мог поверить, что Лика еще жива. Ему легче было поверить в привидения, чем в то, что человек может разделиться на тело и сущность, бродить где-то раздельно, а потом встретить себя самого и соединиться. С материалистической точки зрения, это представлялось совершенно невозможным. Олеся сказала, что совершенно не задумывается по этому поводу, наоборот, если такое возможно, то остается вполне реальная возможность найти Лику живой и помочь ей встретить себя самою, а посему, решила начать поиски Полины сразу, как только они отправят Миладу в Москву. Поэтому ложиться спать не стоит, лучше поговорить о возможных трудностях, лучше пусть Милада расскажет все о даче Рыковых, про этот сад и Полину. Милада еще раз рассказала про сад, про встречу Полины и Лики. Петр верил и не верил. Когда же Олеся сказала, что есть свидетель – капитан полиции Анисимов, Петр сдался и стал размышлять, с чего лучше начать поиски.

Дождавшись открытия метро, они втроем поехали на Московский вокзал. Ни на что особенно не надеясь, Олеся подошла к ближайшему окну кассы. Обычно билеты в Москву надо было брать задолго, купить в день отъезда, было сродни чуду. На этот раз им повезло. Стоявшая перед ней женщина, сдавала свой билет. Кассирша спорила, до отправления поезда оставалось менее получаса. Услышав спор, Олеся попросила кассиршу продать этот билет им. Быстренько переоформив его на Миладу, она успокоила кассиршу, не желавшую отпускать несовершеннолетнюю девочку одну, сказав, что в поезде едет родственница девочки, которая проследит, чтобы с ней в дороге ничего плохого не случилось.

Схватившись за руки, они припустились на перрон, в их распоряжении оставалось пятнадцать минут. К счастью, нужный вагон был первым к ним, соответственно последним в составе. Олеся зашла внутрь вместе с Миладой. Место было у окна в последнем ряду. Рядом пока никто не сидел.

– Ладно, давай, Милада, счастливого тебе пути. Не грусти и не бойся. Если в Москве тебе будет плохо, или тебя не примут, возвращайся к нам. Мы что-нибудь придумаем. Одна ты, по-любому, не останешься.