Любопытство сильнее осторожности

– Что ты, детка? Конечно, не прогоню. Давай так, ты сейчас пойдешь в ванну, помоешься с дороги, а я пока на стол накрою. Поужинаем вместе. Ты мне все и расскажешь. Хорошо?

Нина Михайловна принесла Миладе чистое полотенце и халат.

– Бери, Миладочка. Халатик чистый. На полочке шампунь. Иди, детка, мойся. А потом на кухню.

Милада огляделась. Квартира была большой, с высокими потолками, с деревянными полами, чистенькая и очень уютная. Мебели было не много, но вся она была старинная, наверное, столетней давности, не то что бы красивая, скорее нет, но удобная. Широкие, не очень высокие шкафы на ножках, большой диван с валиками вместо подлокотников и полочкой, на которой стояли в ряд семь слоников. Из современных вещей можно было заметить в открытой двери какой-то комнаты, письменный стол и небольшой ноутбук. Больше из коридора ничего видно не было. Милада повернула налево и открыла дверь, на которой был нарисован зонтик и капельки воды. Это оказался совмещенный санузел. Миладу поразила чугунная ванна необъятного размера. Ее украшали кран и высокий душ из меди, украшенные завитушками и перламутровыми балясинами. Милада про себя подумала: "Блеск и нищета. Но как же здорово". В углу стоял чудной формы унитаз с деревянным ободом и мягкой крышкой, сливной бачок был почти под потолком, сбоку висела цепочка с фарфоровым грузилом. Помещение санузла было большим, больше чем комната Милады, там в Питере. Это была настоящая хозяйственная комната. Стиральная машинка, ей тоже, наверное, лет тридцать, гладильная доска, сушилка, старое зеркало на всю стенку, по краю уже заметно покрытое облезшими от времени и влаги пятнами, этажерка, на которой стояли банки и бутылки с разными хозяйственными жидкостями и порошками. На двери вычурные латунные крючки для полотенца и халатов. На полу, выложенном коричневой метлахской плиткой, у ванны, раковины и унитаза лежали, связанные крючком из разноцветных тряпочек, круглые половички. Опасаясь налить на пол с непривычки воды, Милада залезла в ванну и включила душ. Вода была приятной, не горячей и не холодной и текла слабым напором. Вымыв голову шампунем, Милада вымылась сама, вытерлась и надела чистый халатик. Замотав голову полотенцем, она пошла дальше по коридору, на кухню. Кухня тоже оказалась огромной, квадратной комнатой. Так казалось еще и потому, что из мебели там стоял старинный буфет на ножках, стол с двумя дверцами, открывающимися навстречу друг другу, закрытыми на щеколду, накрытый светлой клеенкой, эмалированная раковина, просто приделанная к стене деревянным бруском, под ней у изогнутой тубы, ведро с крышкой, газовая плита на четыре конфорки, но тоже давнишняя, еще советского образца. Посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый белоснежной скатертью, с вышитыми незабудками уголками. Его окружали четыре венских стула, вместо мягких сидушек, покрытых самодельными накидками. На столе красовались старинные фарфоровые тарелки и мельхиоровые столовые приборы, Милада видела такие только в кино и в музее посуды.

Увидев босые ноги Милады, Нина Михайловна всплеснула руками:

–Ой, что же это, я?

Она поспешила из кухни и вернулась через пару минут с вязаными тапочками:

– Надень, деточка. Они новые. Я их просто так связала. Вот и пригодились.

– Спасибо, Нина Михайловна.

– Ну что ты стоишь? Садись за стол. Сначала поедим. Потом поговорим. У нас с Полиночкой так заведено.

Милада молча села, и стала есть довольно жиденький супчик. На второе Нина Михайловна положила на тарелки по ложке картофельного пюре и маленькой котлетке, в которой было много моркови и мало мяса. Но все это показалось голодной девочке довольно вкусным. И, хотя она не наелась, попросить добавки все же не решилась. Нина Михайловна убрала тарелки в раковину и стала накрывать на чай. Милада встала и стала мыть посуду, ей почему-то показалось, что так будет правильно. Потом она вытерла тарелки чистым полотенцем и поставила их на отдельный стол. Нина Михайловна, тем временем, достала из буфета домашнее печенье, варенье в вазочке и две тонкого фарфора чашечки с блюдцами и серебряными ложечками.

– Давай будем пить чай. Теперь ты можешь мне все-все рассказать. Я внимательно тебя слушаю.

Милада села к столу и, сложив на коленях руки, стала рассказывать о себе все, с самого детства. Когда она закончила свой рассказ, Нина Михайловна, вытерла салфеткой глаза, потом ушла в ванну, включила воду. Через несколько минут она вернулась, умытая, причесанная, очень серьезная. Только красные глаза выдавали, каких усилий ей стоило привести себя в порядок.