Любовь

Любить и желать жить вместе с партнером — это не обязательно одно и то же. В многочисленных вариациях любви возможно многое: например, потребность в жертвенности или мазохистское устремление к нереальным надеждам на дары безнадежно любимого человека. Все чаще встречаются в нашем обществе люди, уверенные в том, что смогут любить только в том случае, если не будут слишком сильно вникать в душевное состояние партнера. Они боятся, что в таком случае партнер или партнерша утратит прелесть и очарование. Сколько несчастных влюбленных не желает становиться членами клуба, который жаждет заполучить их в свои ряды? Эти люди постоянно влюбляются в недосягаемый идеал и пренебрегают теми, кто по ним страдает. Идет ли в данном случае речь о нарушениях или просто о манере поведения, мы поговорим позже.

Второй пункт касается вопроса о том, действительно ли сочувствие и единение — это единственное, чего мы ищем в любви. Здесь тоже есть повод для критики множества книг о любви. В них сильно преувеличивают роль надежности, сопереживания и гармонии. Знаменательно, что мы не ищем лучшего человека, чтобы его полюбить. Мы, между прочим, часто влюбляемся в человека с весьма сомнительным характером и потом долго его любим. Не всегда в ногу шагают наши сексуальные, эмоциональные и психологические мотивы любви. Но куда, собственно, идут эти мотивы?

Топография любви

Можно смело утверждать, что большинство женщин замужем не за сказочными принцами, и отнюдь не все мужчины женаты на сказочных принцессах. Если проявить некоторую осторожность, то можно сказать, что иногда мы живем не с самыми желанными партнерами. Очень немногие состоящие в браке находят своих супругов безупречными; люди просто уживаются друге другом. Они каким-то образом подходят друг другу. Конечно, это не любовь, а лишь воспоминание о ней, короче говоря, партнерство!

Жизнь — не концерт по заявкам, и выбор в ней сильно ограничен. Учась в школе, я как-то философствовал с одним другом о том, как с самого начала выбрать в жизни верную спутницу. Как ее распознать? Еще хуже: если мы найдем подходящую спутницу, то как мы поймем, что она подходящая? Мы исходили из представления, что должна быть по крайней мере одна возлюбленная. Но, может быть, она единственная? Где она живет — в Уругвае, на Украине или в Узбекистане? Вообще — встретим ли мы ее? Может быть, самая лучшая из мыслимых спутниц жила в Вене в XIX веке и умерла 90 лет назад.

Мы были мальчиками, одаренными неуемной фантазией, наши шансы в глазах противоположного пола казались нам достаточно низкими, так что мы решили, что пойдем путем проб и ошибок. Путь друга привел его в Людвигсхафен, меня — в Люксембург. Шанс найти любовь стал у него, слава богу, больше, чем раньше, но метод проб и ошибок не обязательно повышает вероятность истинной любви.

Но кого мы, собственно говоря, искали и нашли? По каким признакам мы поняли, что эта женщина — именно та, которая нам подходит? Были ли мы свободны, когда встречали своих следующих женщин? Свободны мы были влюбляться или нет? Что нас в них пленяло? Что в этих женщинах било точно в цель — возбуждая в нас не только сексуальный, но и охотничий инстинкт?

Надо сразу оговориться: психология свободы воли при влюбленности изучена очень плохо, и это неудивительно. Никакие тесты, никакие мозговые исследования не раскрывают нам ход процесса, и в целом это хорошо. Попробуем приблизиться к цели другим путем. Если верно, что наша потребность и способность любить возникают из детского опыта, то именно от него и зависит наш выбор предмета любви; этот выбор определяется родителями и, возможно, в меньшей степени, старшими братьями и сестрами, или другими важными для нас людьми.

Уже Зигмунд Фрейд придавал огромное значение детско-родительским отношениям для наших устремлений в зрелом возрасте. Однако во многом Фрейд заблуждался, ибо неверно полагал, что любовь возникает из сексуальности. Для того чтобы подкрепить эту теорию, Фрейд был вынужден приписать маленькому ребенку чрезмерную сексуальность. Последствия изобретенных Фрейдом комплексов зависти и страха для психоанализа широко известны. Ученикам и последователям Фрейда потребовалось приложить массу усилий, чтобы снова и снова разрубать гордиевы узлы явных и предполагаемых впечатлений раннего детства.

Ребенок творит свой мир во взаимодействии с важными для него людьми, составляющими его ближайшее окружение. Именно в это время у ребенка формируются предпочтения, потребности и страхи, которые проявляются позже, при выборе предмета любви. Но когда и каким образом возникают эти представления?