Любовь Алонзо Фитц Кларенса и Розанны Этельтон

Молодая дѣвушка вошла въ большую залу и сѣла у окошка, выходившее на чудную сцену. Слѣва виднѣлась прелестная Нугуанская долина, украшенная яркимъ румянцемъ тропическихъ цвѣтовъ и граціозными, перистыми кокосовыми пальмами; раскинутые по ней холмы, покрытые блестящею зеленью лимоновъ, апельсинъ и померанцевъ; историческая пропасть, въ которую спихнулъ своихъ побѣжденныхъ враговъ, первый Камехамега, — мѣсто это забыло, безъ сомнѣнія, свою мрачную исторію, такъ какъ оно улыбается, какъ и все кругомъ, въ полдень подъ сверкающими сводами повторяющейся радуги. Напротивъ виденъ былъ красивый городъ, то здѣсь, то тамъ — группы черныхъ туземцевъ, наслаждавшихся чудной погодой, а направо разстилался безграничный океанъ, сверкавшій на солнцѣ своими бѣлыми гребнями.

Розанна стояла въ бѣломъ, воздушномъ одѣяніи, обмахивая вѣеромъ свое зарумянившееся, разгоряченное лицо и ждала. Каннскій мальчикъ съ старой синей ленточкой на шеѣ и въ кусочкѣ шелковой шляпы, просунулъ голову въ дверь и доложилъ: „Фриско, Гаоле!

— Впусти его, — сказала дѣвушка, дѣлая надъ собой усиліе и принимая величественную осанку. Вошелъ мистеръ Сидней Альджернонъ Бёрлей, одѣтый съ ногъ до головы въ ослѣпительный снѣгъ, т. е. въ тончайшее и бѣлѣйшее ирландское полотно. Онъ быстро двинулся впередъ, но дѣвушка сдѣлала ему знакъ и бросила на него такой взглядъ, чуо онъ сразу остановился. Она холодно сказала:

— Я исполнила свое обѣщаніе, я повѣрила вашимъ увѣреніямъ, приставанія ваши мнѣ наскучили и я сказала, что назначу день. Я назначаю 1-е апрѣля — 8 часовъ утра. Теперь уходите!

— О, моя дорогая! Если благодарность цѣлой жизни…

— Ни слова. Избавьте меня отъ вашего присутствія, отъ всякаго сношенія съ вами, отъ всякаго признака васъ, вплоть до того времени. Нѣтъ — никакихъ просьбъ. Я такъ хочу.

Когда онъ ушелъ, она въ изнеможеніи бросилась на стулъ; волненія отняли у нея всякую силу. Наконецъ, она сказала:

— Какъ легко я могла попасться! Если бы я назначила ему придти часомъ раньше! О, ужасъ, какъ я могла попасться. И какъ подумаешь, что я начала воображать, что люблю этого обманщика, это коварное чудовище. И онъ раскается въ своей гнусности!

Теперь окончимъ эту исторію, такъ какъ сказать остается очень мало. 2-го апрѣля текущаго года въ Гонололскомъ „Вѣстникѣ“ было напечатано слѣдующее извѣстіе:

„Обвѣнчаны. — Въ нашемъ городѣ, по телефону, вчера, въ 8 часовъ утра, преподобнымъ Натаномъ Гэйсъ, при пособіи преподобнаго Натаніэля Дэвиса въ Нью-Іоркѣ, мистеръ Алонзо Фитцъ Кларенсъ, изъ Истпорта Соединенныхъ Штатовъ Мэнъ, съ миссъ Розанной Этельтонъ, изъ Портланда Соед. Шт. Орегонъ, присутствовали: подруга невѣсты миссисъ Сусанна Хоуландъ изъ Санъ-Франциско, такъ какъ она гостила у дяди и тетки невѣсты, преподобнаго мистера Гэйса съ супругою. Присутствовалъ также мистеръ Сидней Адьджернонъ Бёрлей, но до конца бракосочетанія не остался. Красивая, изящно украшенная яхта капитана Хоудорна ожидала счастливую невѣсту и ея друзей, немедленно отплывшихъ въ свадебную поѣздку въ Лахайну и Гамавалу“.

Въ тотъ же день въ нью-іоркскихъ газетахъ стояло:

„Обвѣнчаны. — Въ этомъ городѣ, по телефону, въ половинѣ третьяго утра, преподобнымъ Натаніэлемъ Дэвисомъ, въ соучастіи Натана Гэйсъ изъ Гонололу, м-ръ Алонзо Фитцъ Кларенсъ, изъ Истпорта, въ Мэнѣ, съ миссъ Розанной Этельтонъ, изъ Нортланда, въ Орегонѣ. Присутствовали родные и многочисленные друзья жениха. Послѣ вѣнчанія былъ роскошный завтракъ. Празднество длилось почти до восхода солнца и затѣмъ всѣ отправились въ свадебную поѣздку въ Акваріумъ, такъ какъ состояніе здоровья жениха не допускаетъ болѣе продолжительнаго путешествія“.

Вечеромъ этого памятнаго дня мистеръ и миссисъ Алонзо Фитцъ Кларенсъ наслаждались пріятнымъ разговоромъ, касающимся ихъ свадебной поѣздки, какъ вдругъ новобрачная воскликнула:- О, Лонни, я забыла! Я сдѣлала то, что хотѣла.

— Сдѣлала, дорогая?

— Конечно, да. Я его одурачила 1-е апрѣля! И сказала ему это! О, это былъ восхитительный сюрпризъ! Онъ стоялъ въ черномъ фракѣ въ то время, какъ ртуть въ термометрѣ зашла за верхушку его и ждалъ, чтобы его обвѣнчали. Жалко, что ты не видѣлъ, какъ онъ взглянулъ на меня, когда я шепнула ему на ухо истину. Ахъ, его злоба стоила мнѣ многихъ слезъ и страданій, но тутъ весь мой гнѣвъ прошелъ. Всякое мстительное чувство исчезло изъ моего сердца и я сказала ему, что прощаю ему все, и просила его остаться. Но онъ не захотѣлъ. Онъ сказалъ, что будетъ жить для того, чтобы мстить, и что сдѣлаетъ такъ, что наша жизнь будетъ для насъ проклятіемъ. Но вѣдь онъ не можетъ сдѣлать этого, мой милый? Можетъ, или нѣтъ?

— Никогда въ свѣтѣ, моя Розанна!

Тетя Сусанна, орегонская бабушка и молодая пара и ея истпортскіе родственники до сихъ поръ всѣ очень счастливы и, вѣроятно, такими останутся навсегда. Тетя Сусанна привезла новобрачную съ острововъ, проводила ее по нашему континенту и имѣла счастье быть свидѣтельницей восторженной встрѣчи обожающихъ другъ друга супруговъ, до этой минуты никогда въ жизни не встрѣчавшихся.