Любовь Байкера (СИ)

Перед тем, как я уехал к Эмме, я заехал в полицейский участок за сестрой. Которая на свою пятую точку, в очередной раз нашла приключения. И как у неё это получается. Ну не умеет моя сестра жить спокойно. Слава богу, что её вообще отпустили, а то могло бы быть куда хуже.

Интересно, а чем ей полицейский то помешал, что она с ним подралась.

В этой ситуации мне даже не сестру жалко, а самого полицейского. Она ещё та боевая штучка. Сам порой её побаиваюсь.

Когда я приехал домой, бабушка со Стеллой сидели в гостинной, и смотрели телевизор. С чаем и пряниками.

— Можно тебя на минуточку? — позвал я сестру. — Ну рассказывай.

Минут двадцать Стелла рассказывала мне как оказалось в полицейском участке, и почему подралась с ментом. К концу рассказа моя голова кипела, и всё, что мне хотелось, так это завалиться в кровать.

Как выяснилось, Стелла не в чём не виновата. Ну да, она вообще никогда не в чём не виновата, просто это всё как-то само. Ну да, конечно. Вот умеет она притягивать к себе проблемы. А потом пожимает плечами, "типа я не виновата". А мне потом расхлебывать за неё.

— Ты хоть иногда можешь подумать головой, — тыкаю пальцем ей в лоб, — а не тем местом на котором ты сидишь.

— Но я не виновата. — разводит она руками. — Он сам.

— Сам полез к тебе с кулаками?

— Нет. Я приехала к подруге, а там какой-то чувак домогался.

— И ты как мать Тереза побежала спасать? — перебил я сестру.

— Ну нет же. Ну то есть да. Ну не совсем. А там кто-то вызвал ментов. Ну и он хотел забрать мою подругу, ну а дальше ты знаешь. — вздохнула она.

— Аааа. — завыл я. — За что мне всё это?

— Прости. — она состроила щенячьи глазки, подойдя ко мне поцеловала в щёчку и обняла.

Ну за что мне такое наказание? Где я так согрешил? Почему у всех сёстры как сёстры, а у меня сплошной кошмар.

Глава 24

Я переругалась с отцом в пух и прах. Горькие слёзы катились из глаз. Мне было больно, обидно. А больше из-за того, что мой отец отказывается меня понимать. Он должен быть на моей стороне, но никак не наоборот. А он готов идти по головам, угрожать, лишь бы было так, как он этого хочет, а на чувства другого человека ему далеко плевать.

Вернувшись домой, я громко хлопнула дверью и закрылась в своей комнате. Не хочу не с кем говорить, не хочу никого видеть. На попытки мамы со мной поговорить, я никак не реагировала. Мамуля не в чём не виновата, но сейчас, мне было так тяжело, что любые слова давались сложно. Перед глазами снова возникла пелена слез, и как бы я не старалась успокоиться, ничего не получалось. Слёзы горькими ручьями катились по щекам. И только мысль о Дамире, о нашем с ним пикнике, придавала мне сил, и заставила улыбнуться. Что же он теперь подумает обо мне? И увижу ли я его ещё? От этих мыслей, что я могу больше Дамира не увидеть, сердце заныло, а слёзы с большей силой вырывались наружу.

Весь вечер прошёл как в тумане. Я забилась в истерике, свёрнувшись калачиком, я ревела навзрыд, не подпуская к себе никого. Меня разрывало на маленькие кусочки. Чувство, что у меня вырвали из груди сердце, и разорвали его в клочья. И если раньше я ещё могла держаться, и улыбаться, то сейчас, меня будто бы не было. Мне просто хотелось исчезнуть, забыть, чтобы только не чувствовать всю ту боль, что во мне сейчас. Во мне взорвалась ядерная бомба, и в этом только его вина, моего отца.

Я мысленно успокаивала себя, что мне станет легче, просто нужно немного времени. И мне обязательно станет легче. Боль, обида, утихнет, и мне полегчает. Я пыталась найти своему отцу оправдание, но его не было. Предатель. Ненавижу. Как он мог со мной так поступить. Никогда не прощу его. НИКОГДА. У меня больше нет отца. Я просто больше не хочу его знать. Не хочу слышать, не хочу видеть. Хочу, чтобы он уехал в командировку, и всем станет только легче, и спокойнее.

Эх, папа, папа, Как ты мог.

Как уснула, сама не знаю. Но проснулась я поздней ночью, в мокром поту. По началу я даже не обратила на это никакого внимания, скинув всё на все переживания, что случились со мной за сегодняшний день. Но когда я поднялась с кровати, чтобы переодеться, у меня закружилась голова, в глазах потемнело, и я чуть не потеряла сознание, то не на шутку перепугалась. Тело ломило так, будто я стометровку пробежала, или вагоны разгружала. Мне одновременно было и жарко и холодно. И как не лягу, всё неудобно. Ещё и пить хочется ужасно.

С огромным трудом я поднялась с постели. Вы бы знали каких это трудов мне стоило. Кое-как я доковыляла до кухни, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Ощущение, что я не до кухни шла, а в горы поднималась. Даже не шла, а бежала.

Не включая свет, я открыла полку, и нащупала кружку, не знаю как так получилось, но та самая кружка, что только что была у меня в руках, упала и разбилась. Звук был настолько громкий, что зазвенело в ушах, в глазах вновь потемнело, и я присела на стул, что стоял рядом, дабы не упасть в обморок.