Любовь бессмертна

Фиона устало ссутулилась. Его преданность брату была столь велика и слепа, что он просто не предвидит ужасной участи, которая грозит им всем, когда король узнает, кто сжег Инвернесс.

— Но что тебе сделали жители города? — допытывалась она. — Почему твой брат решил разрушить их дома и разорить несчастных? Пойми, король не пострадает, но вы обездолите бедных, ни в чем не повинных людей. Они останутся бездомными и без всяких запасов, а ведь зима не за горами.

— Они принимали короля, радость моя. И к тому же перестроили и привели в порядок тот замок, где нас публично опозорили. Мы клялись в верности Стюарту, а не обитателям этого городишки, — презрительно бросил Колин.

Фиона не верила своим ушам. Неужели муж и впрямь спятил?

— Король посчитал необходимым примерно наказать твоего брата в устрашение остальным, — попыталась объяснить она. — Как тебе известно, я осудила его за это еще и потому, что знаю Александра куда лучше, чем монарх. Будь Яков знаком с твоим братом немного ближе, наверняка принял бы руку дружбы, вместо того чтобы пытаться силой покорить кланы и унизить вождей. Но твой брат, который много лет правит севером, должен понять: король неизменно будет суровым и неумолимым на людях. И только ради того, чтобы показать всем и каждому: теперь у Шотландии есть настоящий властелин с железной десницей и твердой волей. Он намеревается править всей страной, а не только теми областями, что лежат к югу от Тея. Повелитель казнил двух человек, помышлявших убить его, и повесил Кэмпбелла, повинного в убийстве Макдоналда. Сам видишь, он справедлив и не принял ничьей стороны. Почему Александр не может смириться с тем, что произошло? Все это уже в прошлом. Нам необходим мир!

— Не будет мира, пока с чести Макдоналдов не сотрут пятно позора, — упрямо возразил Найрн. — Якову, как никому другому, следует это понимать.

— Но он воспримет ваш поступок как оскорбление своего достоинства, Колли. И отправится на север, чтобы наказать вас. Не забывай, он много лет жил в Англии и научился у них, как править государством, а также искусству ведения войны. Твой брат в своем высокомерии не желает сознавать, что, подобно глупому мальчишке, сует палку в осиное гнездо, Когда все будет кончено, он пострадает менее остальных. Всю тяжесть королевской кары придется вынести нам, жителям гор, а он укроется на своем острове и знать ничего не пожелает. Это несправедливо! Твой брат втянет нас в войну, а сам останется в стороне.

— Ты женщина, Фиона моя. А что понимает ваша сестра в мужских делах? — невозмутимо отозвался Колин, хотя ему отчего-то стало не по себе.

— А ты, Колли, мужчина и потому ведешь себя как глупый юнец, который ценит брата превыше собственных детей. Колин протянул жене руки.

— Подойди, поцелуй меня, родная, и давай больше не ссориться.

Но Фиона покачала головой:

— Я не стану ни целовать, ни ласкать тебя, ни спать с тобой в одной постели, пока ты благополучно не вернешься домой. Сегодня переночуешь в зале, господин, со своими людьми. Я не буду делить с тобой ложе.

— А если меня убьют, радость моя? Неужели не пожалеешь о своем жестокосердии?

— У тебя такая толстая шкура, что ни стрела, ни меч ее не возьмет, к тому же какое сопротивление может оказать жалкая кучка горожан? — презрительно бросила она и ушла.

Колин тяжело вздохнул. Ничего, когда-нибудь Фиона поймет законы, по которым живут в горах. Долг перед сюзереном — прежде всего. Да, клятва королю принесена, однако в сердце своем он всегда знал, что прежде всего обязан выполнять повеления Макдоналдов. Это его семья, его клан, и жаль, что Фиона так упорно старается разубедить его. Но Алистер скоро узнает, кому должен служить и перед кем отчитываться за свои поступки. Он и те сыновья, которых еще родит когда-нибудь жена.

Фиона знала, что именно подобает делать супруге, провожающей мужа в набег. Утром она, взяв с собой старших детей и подхватив на руки Джоанну, взошла на крышу замка, чтобы посмотреть, как Колин во главе небольшого отряда спускается с холма на дорогу, ведущую в Инвернесс. В отличие от многих вождей, способных собрать под свои знамена до двух тысяч человек, Макдоналд созвал всего две сотни, и то членов клана Роуз, родственников матери, поскольку, хотя по праву рождения он и относился к Макдоналдам, наследство, полученное от деда, принадлежало немногочисленной ветви семейства Роуз.

— Совсем как мальчишки, которым не терпится разрушить чей-то песочный замок, — мрачно заметила Фиона, когда волынщик завел заунывную мелодию.

— Хотелось бы знать, все ли вернутся? — вздохнула Нелли.

— Скорее всего. Они ведь не на войну идут, а на грабеж и бесчинства. И уж конечно, справятся с горсткой беспомощных и безоружных женщин, детей и торговцев. Какой позор! Но главное, им ничуть не стыдно. Разойдутся по домам, хвастаясь своими победами.

— Ты слишком сурова к мужу, — вмешалась Мойра Роуз, подходя ближе и улыбаясь детям.

— Значит, вы заодно со своим сыном, мадам?