Любовь без гарантий (сборник)

Галка абортов никогда не делала. Ей было так страшно, так неприятно и тревожно, что она не находила себе места. Душа терзалась сомнениями. От волнения ее подташнивало. Все тело ломило, как будто оно сопротивлялось предстоящей процедуре. Кто-то уже находился в операционной. Другие, как она, ждали своей очереди. Женщины перед операционной сидели в скорбном молчании. Молодая девчонка, буквально зеленая от волнения и страха… Средних лет женщина с измученным лицом и тоской во взоре… Еще одна дама, внешне вроде бы спокойная, но с такой болью в глазах, что Галка, наблюдая всю эту картину, предпочла закрыть глаза. «И чего я раньше не приехала? Была бы первая. Уже бы освободилась…»

Из операционной вывезли первую пациентку.

– Следующая, заходите! – позвала медсестра.

И молодая девчонка, чья очередь была идти, заплакала.

Она было встала уже, повернулась в сторону операционной, но, не выдержав внутреннего напряжения, не сдержала слез.

– Женщина, заходите! – голос медсестры выражал нетерпение, раздражение и усталость одновременно.

Девчонка плакала, очередь молчала, Галка сидела с закрытыми глазами, сама готовая разрыдаться в любую минуту.

Медсестра вышла в коридор, где сидели пациентки, и с укором во взоре оглядела девушку:

– Детский сад, ей-богу! – нервно произнесла она.

Девчонка всхлипывала, утирала слезы, низко склоняя голову к коленям.

Как будто хотела сжаться в комочек и сделаться невидимой… Она натягивала короткую больничную рубаху на колени, пытаясь согреться или хотя бы защититься от окружающего мира. Пусть такой малостью, пусть даже тонкой, истлевшей от множества стирок убогой тканью в блеклый цветочек.

Медсестра замолчала. Смотрела на девочку сначала брезгливо и свысока, а потом что-то потеплело в ее глазах. Она произнесла вдруг совсем другим голосом:

– Давайте следующая… Кто за ней по очереди…

И не дожидаясь движения среди сидящих, повернулась уходить. Женщина с измученным лицом медленно поднялась и с тяжелым вздохом направилась за медсестрой. Та что-то ворчала в справедливом, как ей самой казалось, раздражении.

Галка пересела поближе к девушке, прижалась к ней плечом. Та, почувствовав поддержку, затряслась в новом приступе рыданий.

– Ну поплачь, поплачь, девочка… – Галка гладила ее по голове и приговаривала: – Все хорошо, милая… Все будет хорошо…

Девочка утиралась подолом рубахи, используя ее в качестве носового платка, поскольку ни пеленки, ни косынки у нее не было. Нижняя часть сорочки быстро промокла и холодила без того дрожащие коленки. Девушка не могла согреться. То ли внутренний озноб, то ли столь сильное напряжение сказывались, только дрожала она всем телом…

Галка прижала к себе голову девушки и тихонько раскачивалась, будто бы убаюкивала маленького ребенка. Она и сама почему-то немного успокаивалась так…

Вспомнилось утро, когда Тонька посмотрела на мать каким-то несвойственным ей тяжелым взглядом и сказала с нажимом:

– Мам, не иди туда…

– Куда? – вскинулась Галка.

– Сама знаешь… Не иди…

– Тонечка, ну мы же все уже решили с Колей…

– Мам, не надо! – дочь продолжала настаивать на своем.

Галка махнула рукой и предпочла отвернуться, чтобы не видеть глаз дочери. А та бесшумно поставила чашку в мойку и молча, не попрощавшись, отправилась в школу.

Очередную пациентку выкатили из операционной и повезли в палату.

Медсестра привычно прокричала:

– Следующая, заходите!

Дама с болью во взоре вскочила со своего места и чуть ли не вбежала следом за медсестрой.

Девочка перестала плакать:

– Я, пожалуй, пойду…

– Куда ты, милая? Там уже кто-то есть…

– Нет… Я домой пойду… Я передумала…

– Вот и хорошо! – Галка почему-то облегченно вздохнула. Хотя ей-то что до чужой судьбы. В своей бы разобраться. – Вот и хорошо! – спокойно повторила она.

У девушки, как только она приняла это решение, засияло лицо, высохли ресницы, и она быстро упорхнула из коридора.

Галка пришла в себя после операции и тут же засобиралась домой.

– Погоди, погоди! Ишь, заторопилась! – Нянечка мыла палату. Мокрая бесформенная тряпка елозила под кроватями, больше гоняя пыль с места на место, чем убирая ее. – Сейчас вымою… Потом высохнет… А уж потом пойдешь… А то больно прыткие…

За окном почему-то смеркалось, и Галя, посмотрев на часы, удивилась. Уже пятый час. Надо же, как долго она спала: то ли наркоз сильный, то ли она так устала, что организм требовал сна…

Позвонила Коляну. Телефон не отвечал. Наверное, на переговорах. Хотя странно. Когда бы она ни звонила, он всегда брал трубку. Мог сказать всего два слова, мол, занят, перезвоню, но отвечал.

Зато Сергей тут же отозвался, сказал, что через час будет, что пусть Галка не беспокоится, он готов ей помочь, и сопровождать, и везти…

Ехали не торопясь. Сергей, понимая непростое самочувствие женщины, машину не гнал, объезжал ухабы и выбоины, был аккуратен и предупредителен. Быстро темнело, телефон Коляна по-прежнему молчал, Галка начинала тревожиться. Сергей не мог прояснить ситуацию и только несколько раз повторял свое предположение:

– Пошел на разговор, а телефон, видно, в машине оставил.

Галю это не успокаивало.