Любовь без границ

— Разве не естественно, что Джосс живет с матерью? — осторожно спросила она.

— Что за чушь! — возмутился окончательно расстроенный Леонард. — Для нее естественно жить с нами!

— Прошу вас быть снисходительной к моему престарелому дяде, — сказал Джеймс, ставя перед гостьей чашечку кофе. — Он нарочно грубит, чтобы скрыть врожденную мягкость натуры.

Блуи улыбнулась шутке, отпила кофе и огляделась. Кругом царил тот приятный беспорядок, без которого невозможен подлинный уют. Нетрудно было предположить, что это всеми любимое помещение.

— Мне здесь нравится, — заметила она.

— Что?! — воскликнул Хью, вспоминая (вопреки данному себе слову) строго упорядоченное очарование кухни в Черч-Коттедже. — Но это невозможно!

— Отчего же? По сравнению с вашей моя кухня выглядит скучно. Ни книжек, ни кресла, ни… — Блуи запнулась.

— Ни бутылок? — любезно подсказал Джеймс.

— Нет, бутылки там имеются, но… как бы это сказать?.. благопристойные! Оливковое масло, ароматический уксус и прочее, предписанное журналом «Гурман».

Джеймс и Хью придвинулись поближе. От Блуи исходил нежный, свежий ток, как от альпийской фиалки, только что раскрывшейся на краю горного утеса.

— Ее мужа зовут Рэнди[4], — сообщил Джеймс.

— Он, конечно, шутит? — уточнил Хью.

— Вовсе нет. — Блуи засмеялась, довольная. — В Америке это вполне достойное имя. — Глаза ее лукаво блеснули. — У меня там есть кузина по имени Поки[5], и поверьте, ничего такого ее имя не значит!

Друзья не сводили с нее глаз, невольно улыбаясь в ответ. Она была само очарование и к тому же прехорошенькая — эдакий подарок судьбы, озаривший их мужской монастырь. Леонард, у которого так и чесался язык отпустить что-нибудь едкое, счел за лучшее удалиться. Он поднялся (с пыхтением и хрюканьем, как старый боров из грязи), не глядя нащупал трость и потащился в сад. Последним, что достигло его слуха, были слова Хью: «Значит, ваш муж физик-ядерщик. А чем занимаетесь вы?»

Несколько по кривой Леонард пересек травянистый участок земли (который, кстати сказать, не мешало бы выкосить) и приблизился к Беатрис. Она его прекрасно слышала, но не посмотрела через плечо, пока он не запыхтел у нее над самым ухом.

— Почему ты еще в халате?

— В субботу имею полное право! Угадай что?

— И не подумаю.

— У нас там женщина!

Это заставило Беатрис повернуться по-настоящему, всем телом. Сухие головки цветов у нее в горсти откликнулись громким шорохом.

— Какая еще женщина?

— Мать Гарта. Вот это, я скажу тебе, куколка! Принесла нам печенья.

— Очень мило с ее стороны.

— Что? Мило? Черта с два это мило! Прошел слух, что на вилле Ричмонд живут три бесхозных мужчины, и — бац! Женский пол слетается как мухи. Сперва ты, теперь эта…

— Твои намеки оскорбительны! — сказала Беатрис и, вспыхнув, отвернулась к олеандру.

Часы недавно били половину одиннадцатого, и она надеялась, что Джеймс догадается принести ей чашечку кофе. Она бы выпила его не спеша, за разговором, но Леонарду не полагалось этого знать.

— Оденься все-таки. Выглядишь неприлично.

— Ах вот как, неприлично? — Леонард скривил ехидную гримасу. — Надо прикрыться, чтобы, не дай Бог, не воспламенить миссис Ачесон своими прелестями?

Беатрис не удержалась от смешка. Он заковылял обратно в дом, бормоча:

— Чтоб мне пропасть! Старая кошелка ревнует. Как быть, если она в меня втюрилась?

На кухне по-прежнему царило приподнятое, праздничное настроение. Блуи говорила, должно быть, что-то забавное, так как мужчины покатывались со смеху. Появление Леонарда прошло незамеченным.

— Чертовы болваны! — сказал он громко и зашаркал мимо к лестнице, чтобы как следует приодеться.

Кейт остановилась на верхней площадке спиральной лестницы, чтобы пропустить поднимающуюся с кухни Кристину — сама она несла всего-навсего грязные тарелки, зато в руках Кейт было по порции ригатони с томатом, пармезаном и кедровыми орешками.

— Там тебя хотят видеть, — с неудовольствием объявила владелица пиццерии. — Смотри не задерживайся! Я предупредила, что у нас полно работы.

— А кто, мужчина или женщина?

— Женщина, женщина! — пренебрежительно ответила Кристина, проплывая мимо.

Это оказалась Джулия — стояла у задней двери, куда ее, без сомнения, оттеснила Кристина, чтобы не дать и шанса отвлечь Бенджи от дела праздной болтовней. У нее был неожиданно бледный, осунувшийся вид, хотя одежда, макияж и прическа по-прежнему были безупречны. Кейт и сама не ожидала, что так обрадуется этой встрече.

— Привет! Вот здорово! — воскликнула она в восторге и, сунув тарелки куда попало, бросилась к гостье.

Джулия раскрыла ей объятия. Прежде они обменивались чисто символическим поцелуем, однако теперь она обняла Кейт крепко, как родную.

— Неловко отрывать тебя от работы, но нам нужно поговорить.

— С удовольствием!

— Когда заканчиваешь?

— Примерно в половине четвертого. Джосс не вернется домой до шести (о, блаженная возможность небрежно вставить это в разговор!), так что у нас будет полтора часа.

С лестницы, ведущей в зал, послышался цокот каблуков Кристины. Взгляд Джулии загнанно метнулся в ее сторону и вернулся к Кейт.

— Буду ждать тебя у черного хода.