Любовь без обмана

Они вышли в узкий проход, который шел вдоль всех купе; Минна схватилась за стену, сохраняя равновесие, и произнесла что-то насчет великолепных американских железнодорожных путей.

– Это широкая колея, – сказал Фин, нахмурившись. – Как и в Штатах. – Потом отмахнулся от ее замечания. – Что я хотел сказать: это путешествие пройдет гораздо лучше, если вы перестанете привлекать к нам внимание.

Поезд шел по лесистой местности, пятна света танцевали на ее шее, тени от листьев многообещающе скользили вниз по ее декольте.

– Ах, дайте угадаю, – сказала она, а его взгляд последовал за тенями, чье неприличное поведение захватило его. – Отличительная черта вашей железной дороги – скука. Не вижу беды в разговоре с нашими спутниками. Вы что, действительно не разговариваете в поездах? Думаю, это потому, что вы сидите в этих маленьких душных купе. В Америке вагоны общие, и каждый…

– В Америке, без сомнения, идут золотые дожди. – Она, кажется, твердо решила убедить себя в английских недостатках, к чему бы это? – Но сейчас вы в Англии, и у нас не развлекательная поездка.

Минна заколебалась.

– Вас беспокоит, не следят ли за нами люди Коллинза. На самом деле его волновали не столько люди Коллинза, сколько люди Ридленда. Но какая разница.

– Разговорчивую американку запомнят. – Он помолчал. – Вы так не думаете?

Он хотел знать ее мнение, и это ей понравилось.

– Возможно, – допустила она, величественно кивнув. Они помолчали, и внезапно он осознал, что глухой стук колес на рельсах отдается в ее теле. Колеса стучали, и ее тело дергалось в такт. Ее тело вздрагивало через определенные интервалы. Ему никогда раньше не приходило в голову, что чем меньше и легче тело, тем утомительнее для него жизнь.

Она внимательно смотрела на него, слегка наморщив лоб. За последний день она очень часто смотрела на него нахмурившись; ясно, она лучше чувствует себя в роли противника. Или, может быть, природа награждает маленькие создания особыми инстинктами с целью самосохранения, заставляя их подозревать дурные намерения даже там, где их нет. Его вес позволяет ему сохранять равновесие, не замечая тряски, но она держится за стену, чтобы удержаться на ногах. При первой же возможности он подхватит ее на руки, решил он. Уже прошло много времени, четыре года и пять месяцев, если быть точным. Его радостное нетерпение было трудно скрыть.

– Вы не согласны? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – Только если за нами следят, мы не смогли бы определить их по виду, правда? Разговорив человека, можно узнать его намерения.

– Боже! – Он подавил смех. – Не говорите, будто эта «Дамская книга» Годи – часть вашей стратегии, чтобы обезопасить нас.

Когда она улыбнулась, до него дошло, что нет смысла скрывать от нее его юмор; даже будучи настороже, она готова поддержать хорошую шутку.

– Вы не поверите, но так и есть,- сказала Минна. – И именно это весьма эффективная тактика. Никто никогда ничего не заподозрит!

Ее идея заинтриговала Фина. Еще одна трещина в ее маске. Он решил это проверить.

– О, конечно! – сказал он. – Потому что за разговором о журналах мод так часто следует признание в злодейских замыслах.

Она не заметила его сарказма и рассмеялась в ответ:

– Вы должны признать: это более хитроумный способ, чем вытащить револьвер.

Какой очаровательный ответ! Она поддерживает его шутки, даже за свой счет.

– Возможно, вам следует перейти прямо к сути дела. Оставьте журналы и переходите к платью. Помашите подолом и спросите мнение о платье.

Минна просияла. Эффект был потрясающий, Фин почувствовал, как у него подпрыгнуло сердце.

– Да, – сказала она. – Чем уродливее, тем лучше. Что-нибудь красновато-коричневое или красновато-лиловое и оранжевое.

Поверх ее головы он заметил проводника в нескольких метрах от них. Чудесно: он сам советовал ей не привлекать внимания, а теперь торчит в коридоре, обмениваясь шутками. Он не был уверен в том, насколько непринужденно она принимает его шутки; в Гонконге это уже ввело его в заблуждение, так может быть и сейчас.

– Хорошо, хватит шуток. Мое требование очень простое. Возвращайтесь в купе и молчите. Я, а также остальные пассажиры, в чем я не сомневаюсь, будем вам за это благодарны.

Он почувствовал сожаление, когда ее лицо застыло.

– Конечно, будете, – пробормотала она.

Он открыл дверь в купе. Рыжеволосый человек, сидевший напротив мисс Мастерс, теперь стоял в проходе, роясь на полке для багажа. По чистой случайности такое положение позволяло его уху оказаться у самой двери. Матрона, которая не показалась Фину такой уж податливой по природе, заняла место мужчины у окна. Фин посмотрел на парня, когда он отступил в сторону, пропуская мисс Мастерс. Сюртук мужчины морщил, обладатель билета первого класса мог бы позволить себе портного получше. Обувь была хорошая, но сильно поношенная.

Упущение – не заметил этого сразу. Фин мог бы отнести свою невнимательность на счет игривых локтей, но это было настолько абсурдно, что он перестал искать себе оправдания и задумался об этом.