Любовь без правил

Только что, буквально в метре от их столика, прошла... его жена. Длинная черная юбка, строгая белая блузка. Безупречно расчесанные волосы заплетены в косу, лицо без макияжа, но свежее и нежное. Как будто сошедшая с картины художника гимназистка. Они присели за столик! Боже! Она не с подругой, а... Невольно ладони у Виталия вспотели. Рядом с ней на стул уселся какой-то мужчина, на вид лет двадцати пяти. В темно-коричневом костюме, бежевой рубашке и золотисто-коричневом галстуке. Симпатичный, стервец! Нужно немедленно выяснить, кто это! Виталик дернулся было встать, чтобы подойти к их столику, но так же резко остановил себя. Нет! Это невозможно! Еще сегодня в обед он позвонил Жене на работу и сказал, что будет работать допоздна, мол, придется ехать за город и ждать там начальника. Она немного расстроилась, но потом ответила, что раз он придет поздно, то она не будет отказываться от предложения пойти в театр. Виталий не возражал: он не знал, куда и с кем пойдет Евгения.

Даже весьма ограниченный интерес к Снежанне моментально испарился. Теперь еле скрываемая скука сидящей рядом блондинки говорила о ее бескультурье, и это отталкивало. Как можно не любить Пушкина, как можно уснуть, видя такую красоту? Его жена и его дама такие разные. Как небо и землю, как день и ночь, их объединяет одно-единственное – половой признак. Все, надо срочно уходить из буфета, затеряться в толпе, пока Евгения его не заметила.

– Давай займем свои места, – предложил он.

– Но антракт еще не закончился, – удивилась она. – Здесь очень мило. И я бы не прочь еще выпить.

– Мы обязательно выпьем, только позже, – пообещал Виталик и, настойчиво взяв девушку под локоток, поспешил из кафе.

Слава богу, встречи удалось избежать. Но и сейчас он сидит, как на бочке с порохом. А вдруг они столкнутся при выходе из театра? Или еще в фойе...

Насладиться продолжением балета не удалось. Во-первых, он искал глазами Евгению, во-вторых, искал глазами Евгению, в-третьих, увидел только макушку супруги и больше не сводил с нее глаз. А вдруг нахал, который сидит рядом, посмеет взять Женю за руку или, того хуже, обнимет. Но нет. Мужчина вел себя очень даже корректно, но лишний раз убедиться в том, что между ними все чинно-благородно, не мешает. А с другой стороны, кто же будет обниматься в театре? Для этого существуют места для поцелуев в задних рядах кинотеатров. На несколько минут он успокоился, но тем не менее Снежанна была забыта, и в течение следующего акта Виталий ни разу не взглянул в ее сторону. Пусть спит, пусть храпит, сейчас ему не до сексуальной спутницы.

Мужское эго взбунтовалось. Виталий заметно нервничал, хотелось курить, хотелось послать куда подальше сидящую рядом даму, хотелось растерзать неверную жену. Да как она посмела обманывать его? Нужно что-то делать! Сидеть на месте и смотреть на порхающих танцоров стало невмоготу.

Надо немедленно ехать домой. Вот тогда и посмотрим, что же скажет изменница в свое оправдание? Так, от Большого до их дома около сорока пяти минут на метро. На машине, если у нерадивого кавалера она есть, с учетом «пробок» тоже около того. Значит, он должен успеть переодеться и приехать домой раньше. Если Женя не придет вовремя, тогда... тогда... От страшных мыслей в висках застучало. Неужели его Женя, Женечка, самое чистое и правдивое существо, ему изменяет?

Снова антракт. Снежанна тащила его в кафе, но Виталик, пытаясь изобразить страдание оттого, что жестокая действительность разлучает его со столь прелестной женщиной, нежно посмотрел девушке в глаза и произнес:

– Мне срочно нужно вернуться на работу. Необходимо подготовить документы к завтрашнему утру.

– А балет? – удивилась Снежанна так, словно была заядлой балетоманкой и не пропускала ни одного спектакля. – Неужели тебе не хочется досмотреть до конца?

«Действительно актриса? – еще раз задумался Виталий. – И не скажешь, что буквально час назад она заснула под музыку Чайковского».

– Безумно интересно. И я обещаю, что мы обязательно сходим на спектакль лондонского балета, а сейчас... – Виталик бережно взял руку Снежанны и поцеловал ее. – Ах, если бы ты знала, как хочется побыть с тобой. Но, увы, дела.

– А откуда ты узнал... про бумаги? – с нотками недоверия в голосе поинтересовалась спутница.

Оказывается, она не так глупа, как он предполагал.

– Пришло сообщение на мобильный. Я предупредил коллегу, что звук отключу и что меня можно тревожить только в самом крайнем случае. Вот по закону подлости этот случай и настал. Очень уж не вовремя. Прости меня, Снежанна, – виновато склонил голову Виталик.

– Ничего, я все понимаю. – Снежанна постаралась улыбнуться. Она должна показать себя с самой лучшей стороны: все понимающей, внимательной, терпимой. Пусть видит и удивляется. Не многие на ее месте отреагировали бы подобным образом.

Усадив Снежанну в такси, Виталик срочно помчался на работу – переодеваться.