Любовь без репетиции

Я села на софу, терзаясь виной за учиненный бедлам и мечтая вернуться в тишину и покой моей квартиры. Как я ни старалась, мне не удавалось подавить это желание. Страх и унижение бушевали в груди подобно злому торнадо, поглощая все прочие чувства.

У меня никогда не бывало трений с законом, даже в детстве, и первый опыт ужасал. Иногда я оказывалась на грани, когда тусовалась с Мэри и еще одной закадычной подругой, Мелани, сестрой Томаса, но мы каким-то образом выходили сухими из воды.

Мы с Томасом несколько раз едва не попались – был случай, к примеру, когда копы остановили нас на обратном пути с тусовки в Норт-Бей, где мы накурились травы. Черт, меня колотило до самого дома. А однажды, когда мы предавались безумному сексу на пляже в два часа ночи, нас застукала полицейская служба береговой охраны.

И все же такого кошмара со мной еще не случалось. А последствия грозили быть слишком многочисленными, чтобы даже начинать их осмысливать.

Райан уселся рядом и принялся изучать мои раны. Когда коснулся моей щеки теплой губкой, я едва не задохнулась от резкой боли.

– Прости, милая. – Он был само раскаяние. – Я стараюсь быть аккуратным, но эти ссадины нужно промыть.

Его забота доставляла мне безумное удовольствие, и в то же время отчаянно хотелось вырвать у него губку. Мне казалось, что я не достойна его ласковых касаний.

Дэвид закончил говорить по телефону.

– Райан, сейчас подъедет помощница Марсии Гэй Гарден и побудет с Тарин, пока ты на премьере. У Дженны все люди заняты.

– Я никуда не поеду, – глухо произнес Райан, с предельной осторожностью протирая мне губу.

Все, даже я, дружно уставились на него.

Дэвид вознесся на пик управленческого психоза и неустанно твердил, что не верит своим ушам.

– Сказано же – никуда не поеду, – повторил Райан.

Дэвид пустился в пререкания, но они были оставлены без внимания. Райаном овладело леденящее спокойствие. Перед бурей?

Чуть дрогнувшей рукой он приподнял мне подбородок.

– Надо вызвать консьержа и заказать лекарства, – сказал он тихо. – Грязь с ран я в основном смыл, но будет лучше, если мы продолжим в душе.

Я придержала его руку:

– Райан, пожалуйста. Мне и без того досталось. Тебе нужно ехать.

Он раздул ноздри:

– Я не оставлю тебя. Даже не думай.

Я забрала у него губку, не обращая внимания на то, что белоснежное полотенце запятналось розовым.

– Всего на несколько часов.

Я попыталась ободряюще улыбнуться, чувствуя себя такой же грязной, как губка в руке.

Он чуть скривил губы и покачал головой:

– Не могу.

Я перехватила взгляд Дэвида, надеясь, что он догадается больше не маячить в номере. Я собиралась оказать ему огромную услугу.

– Не оставишь нас на минутку?

По моему мнению, Дэвид знал меня достаточно, чтобы понять разумность моих действий. Майк, благослови Господь его чистую душу, выставил всех за дверь.

Райан стянул рубашку и швырнул на пол:

– Не пытайся меня уболтать! Я не уйду!

Его тон исключал возражения. Я смирилась с фактом, что нынче всяко никуда не поеду, тем более на роскошный обед с премьер-министром Франции и его семейством.

– Мир не перевернется, если я не приду на премьеру.

Это он так считает. Может быть, он прав, но фанаты точно осатанеют.

Райан откупорил бутылку воды и уставился на меня:

– В чем дело?

– У тебя обязательства, – промямлила я.

– Мне до лампочки.

Я несогласно помотала головой, понимая, что он находится в стрессовом состоянии, которому я была причиной.

– Это твоя карьера, твой фильм. Я не позволю тебе все разрушить. Только не ради меня.

Я порылась в сумке в поисках чего-нибудь вроде аспирина.

– Я не пойду без тебя, – нахмурился Райан.

Я остановилась перед ним по пути в ванную:

– Нет, пойдешь.

Едва я повернулась к двери ванной, ребра снова пронзило болью.

Задрать блузку и бегло взглянуть в зеркало хватило, чтобы подтвердить мои худшие опасения. На талии была огромная иссиня-черная отметина длиной как минимум дюймов шесть. Она напомнила мне сумеречное небо, упакованное в боль. «По крайней мере, не справа, как после машины, но в остальном очень похоже».

Райан задохнулся:

– А это что, черт возьми?

Он испугал меня. Я быстро опустила и одернула блузку.

Тут он впервые увидел и глубокий порез с тыльной стороны предплечья. Его длинные пальцы сомкнулись на моем запястье.

Я выдернула руку, украшенную после падения набухшим красным шрамом и множеством ссадин.

– Ерунда.

– Черта с два! – Он приступил ко мне и попытался задрать блузку, но я держала ее крепко. – Дай. Мне. Взглянуть, – велел Райан, цедя слова сквозь зубы.

Было понятно, что он не просит. Его терпение лопнуло.

Устав от борьбы, я молча уступила. Глаза Райана сошлись к переносице, как будто тоже от боли.

Я не знала, что сказать, кроме как снова попросить прощения, и опустила блузку, словно та могла скрыть мой позор.

– Пожалуйста, поезжай на премьеру. Я и так за один только день испоганила тебе карьеру.

Я пустила воду, намереваясь промыть раны под душем, а заодно спрятать слезы, пока не захлебнулась изнутри. Потом соберу вещи. Ощущение полного провала порождало во мне желание убежать и затаиться.

– Нет, солнышко. Сперва я о тебе позабочусь – это важнее.