Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы

Я не жалела, что так сурово обошлась с Варламовым. Конечно, он это заслужил — они все здесь вообще заслуживают хорошей трепки. Но расплачиваться-то в итоге придется мне самой… Что ж, если выкинут — значит выкинут, унижаться не буду.

Проклятая лестница оказалась удивительно короткой — вот я уже и на втором. Подошла к кабинету главврача с замиранием сердца, как школьница, которую вызвали к директору. На мгновение задержалась перед дверью, чтобы прочесть имя-отчество на табличке — от волнения вылетело из головы. Набралась духу и, постучав, открыла, не дожидаясь приглашения.

Борицкий стоял у окна. Стоял и смотрел в щелку между шторами, будто подсматривал за кем-то.

— Добрый день, Леонид Васильевич, — сказала я, запинаясь.

Он тяжело вздохнул и отошел от окна. Сел за стол, жестом указав мне на кресло рядом. Зеленые стены, тяжелая мебель, огромный черный кожаный диван — кабинет мне казался не очень уютным, но похоже, вполне отвечал вкусам самого Борицкого. На стене за его спиной — портрет президента, символизировавший близость вверенного главврачу учреждения к высшим эшелонам власти, а может, просто указывающий на его политические пристрастия.

Сам Борицкий, которого я видела до сих пор один раз — в первый мой приезд и к тому же в полутемном коридоре — выглядел моложе, чем мне показалось тогда. Возможно, потому что сейчас на нем не было ужасных громоздких очков. Он посмотрел еще раз в сторону окна и, наконец, переключился на меня:

— Я, как вы понимаете, вызвал вас в связи с инцидентом в шестой палате терапевтического отделения.

Я кивнула и вздохнула сокрушенно, изображая глубокое и искреннее раскаяние.

— Человек, которого вы, выражаясь языком протоколов, оскорбили действием — наш пациент, и этого, собственно говоря, достаточно, чтобы я выкинул вас за дверь без каких-либо разъяснений.

Он поднял предостерегающе руку, когда я попыталась открыть рот, и послушно закрыла, не издав не звука.

— Я знаю, — продолжил он, — или, вернее будет сказать, представляю, что там у вас произошло с Варламовым, и готов признать, что ваш поступок может быть оправдан с точки зрения морали, — сердце чуть замедлило темп, стало биться ровнее. — И должен заметить, что разделяю ваши принципы. Но когда управляешь таким учреждением, как наше, принципам приходится изменять во имя сохранения его репутации. Вы меня понимаете? — пытливо взглянул он мне в глаза.

Я уныло кивнула. Понимаю, что сейчас во имя репутации «Аякса» я окажусь безработной. Мне ведь и компенсации, скорее всего, не выплатят, я же здесь всего ничего проработала!

— У нас здесь своего рода маленькая страна, государство в государстве, — продолжал Борицкий.

— Ватикан?

— Вот именно!

Он одарил меня улыбкой, поощряя за эрудицию.

— Вы смотрели датский сериал про госпиталь — «Королевство»?

— Нет, я смотрю «Скорую помощь»…

— Жаль, тогда бы вы поняли меня лучше… Впрочем, бог с ним — с кино. Вернемся к вам, — он глянул более миролюбиво. — Обычно, когда происходят подобные инциденты, решение принимается не в пользу персонала, как бы это не было несправедливо с объективной точки зрения. Клиент, так сказать, всегда прав. Но в вашем случае, я полагаю, можно будет избежать такого, поверьте, очень неприятного для меня решения!

Это с чего бы, интересно, такая милость? Я насторожилась и приготовилась к худшему.

— Виктор Арнольдович, будучи человеком солидным, а главное — женатым, не заинтересован в раздувании скандала! — объяснил он. — Вам же я советую обо всем забыть и быть впредь осмотрительнее и сдержаннее. Если, вы, конечно, намерены и дальше оставаться в нашем коллективе. Хотите, я направлю вас на курсы релаксации при центре? Многие наши сотрудники их посещают, это просто необходимо, учитывая нагрузку, которую нам всем здесь приходится испытывать. Я сам, к сожалению, не могу тратить на них время — у меня его попросту нет, но вам, думаю, это будет полезно!

Я кивнула. Любые курсы, только бы остаться в «Аяксе» и с Меркуловым. Может, Борицкий так расположен ко мне потому, что я просто пришлась ему по душе?

— Вы знаете, — продолжил он, — у нас скоро намечается переукомплектация административного штата, и если вы пожелаете, то можете перейти на какую-нибудь должность. Я знаю, у вас нет соответствующей подготовки, но постараюсь что-нибудь придумать. Конечно, если вы сами заинтересованы…

— Да, очень заинтересована! — активно тряся головой, подтвердила я, и он, снова довольно улыбнувшись, дал понять кивком, что аудиенция закончена.

Вышла я из кабинета другим человеком, будто заново родилась. Гроза прошла, и ветка алых роз в окно мне дышит ароматом! Я продолжаю здесь работать, а планы Меркулова не только остаются в силе, но и начинают претворяться в жизнь. Борицкий сам предложил мне местечко рядом с собой. Кто бы мог подумать? Игорь должен быть мной доволен.

Мой рассказ о поединке в шестой палате и последовавшем за ним разговоре с Борицким Меркулов выслушал внимательно.

— Все получилось очень хорошо, — подвел он итог повествованию. — Просто идеально!

— Вы заранее просчитали? — удивилась я.