Любовь больше, чем правда

– Стоишь?… Я вижу, у тебя стремление есть, и призвание, однако, чувствуется. А призвание, оно ведь нам строителям дороже всех квалификационных удостоверений. У тебя хоть какое-нибудь начальное образование есть? Языки, может, со словарем понимаешь – там наверху ведь надо таблички читать на иностранном и выражаться соответственно: “вира”, “майна”, “чин-чин”…

Костас вдохновился:

– Образование у меня высшее. Выше некуда: “оксфорд” наполовину с “кембриджем” и “масачусетсом”. А языки…, языки полный комплект: русский, французский, немецкий, английский, греческий… Подойдут?

Дедок с сомнением отнесся к такому перебору:

– Ишь разошелся, лапотник. Так я тебе и поверил. А ну: как будет, скажем, по-немецки «Руки вверх»?

Костас тут же выдал:

– “Хенде хох…”

– Ух ты, – положительно удивился дед и мысленно бросил шар в карман претендента, – Верно… А по-английски «твою мать»?

Костасу это было раз плюнуть:

– “Фак ю…”

– Молодец…, – снова одарил его шаром дедок, – А по-гречески

«любовь»?

И вновь Костас отличился:

– “Агапе…”

– Соображаешь, пацан… А «кровать» по-французски?

Ну, это было вообще, как два пальца окропить:

– «Куше»…

– Есть, есть способности…, – пересчитал шары касковитый строитель, – В ученики пойдешь? Три месяца будешь работать только за обед да за ночевку в бытовке. И если дело заспорится, то я тебя к удостоверению представлю…

Костас как никогда был согласен на все:

– Пойду…

Дедок от души прихлопнул его по плечу:

– Ну, тогда заполню на тебя анкету… Фамилия?

– Пилеменос…

Умудренный строительной жизнью наставник косо и одновременно хитро зыркнул:

– Уж не родственник ли ты заслуженному нефтянику?

Костас не отпирался:

– Сын…

Дед поковырял карандашом в носу:

– Еще скажи, что ты – брат ведущего «Угадайки». Вы с ним одного роста. Только тот почище, да попородистее…

Пиль был серьезней некуда:

– Да, я – это и есть он… Надоело вот на экране шутом гороховым прикидываться. Хочется настоящей жизни досыта нахлебаться. Как все пожить…

– Ха, – снова ткнул карандашом в анкету дедок, – Да ты шутник, лапотник. Сработаемся…

Костас таскал на крышу строящегося небоскреба цемент, плитку, арматуру, а обратно обломки, металлические и колбасные обрезки. Разнашивал пластиковую каску. Пытался взобраться на макушку крана за три минуты. Учил технику безопасности и памятку высокомонтажному строителю.

Голова и мускулы его на глазах припухали. Тело от солнца бронзовело и кожа от ветра матерела. Крепчал голос от крепкого мата. Дубела роба от пота и грязи. Костас стал похож на человека труда. И в одно прекрасное дождливое утро дедок припечатал:

– Завтра на экзамены поедем в управление, досрочно. Я сам тебе билет с вопросами вытяну. Не опозорь уж там мои ветхие седины, не посрами…

И Костас не опозорил и не посрамил. Как мог, ответил поочередно на всех четырех языках с ненормативными вкраплениями. И таким образом всего через полтора месяца ударной подсобной работы, а также и параллельной учебы, стал квалифицированным специалистом – крановщиком-высотником.

Дедок в нем просто души не чаял:

– Молодец, лапотник. Будет мне подходящая замена. Когда сойду в долину Стикса, можешь унаследовать мои каску, фуфайку и высотный гульфик…

– Я признателен вам, мастер…, – расчувствовался ученик.

Да, Костас стал настоящим крановщиком. Теперь уже всего за две минуты взбегал на пятьсот семьдесят три ступеньки. Уверенно двигал свою хоботовую махину по рельсам. Сурово кричал ротозеям:

– Поберегись…

После смены Костас обычно брел на поиски Кати. Как мог он искал хотя бы ее следы. Но это было не просто – одновременно Пиль боялся попасть на глаза знакомым, которые бы за не понюшку выдали его отцу. Юный крановщик был уверен, что старик ищет его – как владельцу месторождений, танкеров и нефтепроводов без наследника-то…

Тихонько подкрадывался Костас к прохожим, тыкал им в нос вырезанную из старой «Светской хроники» фотографию любимой:

– Не встречали ли где-нибудь мою невесту?

Прохожие оглядывали крановщика и огорченно кивали головой:

– Только на экране телевизора.

И еще обещали:

– Если увидим еще где, то сообщим вскорости и непременно. Вам по адресу какой больницы сообщить?…

Не улавливая юмора, Костас оставлял адрес строительной бытовки. Другого у него не было.

Вдохновленный такой высокоморальной поддержкой прохожих, он продолжал поиски, также как и свою профессиональную учебу.

Каждый день Пиль дополнительно тренировался на кране, отрабатывая переброску крупногабаритных контейнеров и панелей. Он мечтал так же экстерном сдать и на следующий квалификационный разряд. И в таком случае Костас уже в самом ближайшем будущем мог рассчитывать на приличную зарплату, которая позволила бы ему снять приличную квартиру с приличным трехразовым питанием для своей приличной жены и их троих приличных детей.

– Их обязательно должно быть трое, я постараюсь, – говорил он себе каждый день, протирая штаны и сиденье на своем рабочем месте.

Пиль с удовольствием встречал каждое новое солнце на так полюбившейся ему верхотуре. Он любил вспоминать на рассвете ту самую совместную с Катей вылазку к «Озеру сладких слез».