Любовь бродяги

— Большой палец, похоже, вывихнут, — с видом знатока прокомментировал Рэмзи. — Надеюсь, твой соперник получил больше увечий.

— Возможно. Я видел лишь, как он нырнул мордой в грязь.

— Вообще-то драка — развлечение для юношей. А ты уже немолод для подобных состязаний, — заметил О'Киф, разглядывая распухший нос и подбитый глаз собеседника.

— Это еще как сказать! — Тони гордо выпятил вперед худую грудь. — Мне всего лишь пятьдесят.

— Детский возраст, — улыбнулся Рэмзи, с уважением хлопая но плечу горделивого адвоката. В восемнадцатом столетии человек такого возраста был бы уже дряхлой, ни на что не годной развалиной. А этот великовозрастный птенец, поди ж ты, все еще хорохорится и затевает кулачные потасовки. Хотя, надо признать, и выглядит он всего лет на десять постарше самого О'Кифа.

— А где Пенелопа?

Рэмзи кивнул в сторону моря. И Энтони, обернувшись, увидел бредущую по берегу Пенни.

Пенелопа, заметив разговаривающих у дома мужчин, испуганно спряталась за невысоким ветвистым кустом, росшим неподалеку от воды. За последние несколько дней пристальное внимание О'Кифа не на шутку утомило ее. И она теперь старалась держаться подальше от собственного дома. Старый большой особняк казался ей не в меру переполненным и шумным с тех пор, как в нем поселился Рэмзи. А сочувственные взгляды и вздохи Маргарет и Хэнка вызывали лишь острые приступы раздражения.

Она искрение сожалела, что обошлась со своим гостем так нелюбезно. Но и он, в свою очередь, мог бы попять ее взвинченное состояние, послужившее причиной ее грубости. Эта нахальная статья, записки Тесс, его признание в любви к ее подруге, провал во времени — от этого кто хочешь мог бы сойти с ума. Только сейчас, спокойно все обдумав, она смогла хоть как-то успокоиться. Но и теперь, ее мучили многие неразрешенные вопросы.

Рэмзи внимательно следил за ней все эти дни. Казалось, он ни на мгновение не теряет ее из виду. Его светлая рубашка мелькала то тут, то там, постоянно попадаясь ей на нуги. И Пенни думала, что, может быть, это к лучшему, что они держатся на некотором расстоянии друг от друга. По крайней мере так они смогут не спеша обдумать случившееся и спокойно разобраться в своих чувствах.

Увидев красивую перламутровую ракушку, Пенелопа нагнулась, чтобы поднять ее, и вдруг почувствовала па своих губах прикосновение грубой, заскорузлой ладони, зажавшей ей рот. Не успела она вскрикнуть, как сильные мускулистые руки стиснули ее за плечи и низкий мужской голос, раздавшийся над самым ухом, слегка хрипловато и негромко произнес:

— Ты хорошо меня слышишь?

Пенни кивнула. Это все, на что она была способна в ту минуту.

— Мне нужны бриллианты, — продолжал хриплый голос. Она попробовала возразить, но сильные руки стиснули ее еще крепче. — Молчи. Не пытайся сопротивляться. Мы еще вернемся сюда, и ты сделаешь все, что я тебе прикажу. И не вздумай упорствовать. Или кому-нибудь из близких тебе людей будет очень плохо. Вот так. Смотри.

Перед ее лицом появилась широкая рука в черной перчатке, на ладони лежал маленький голубой цветок. Пенелопа поняла, что нападавших было двое. Рука сжалась в кулак, и, когда раскрылась вновь, голубой цветок превратился в мелкое сероватое крошево. Это было предупреждение. И Пении знала, что оно означает. Ей было непонятно лишь, почему они думают, что нужные им бриллианты находятся у нее.

Вдруг сжимавшие се руки разжались, и, не удержавшись па йогах от неожиданности, она потеряла равновесие. Когда же, поднявшись с земли, осторожно огляделась по сторонам, то ничего не увидела, кроме набегающих на берег волн и тихо перешептывающихся с океаном невысоких зеленых кустов. Заметив возле своих ног глубокие, налившиеся водой следы, уходящие в сторону от берега, Пенелопа испуганно вздрогнула и побежала в противоположном направлении. Мысли, одна другой тревожнее, приходили ей в голову. Кто-то может пострадать от ее безрассудства. Кто? Маргарет, Хэнк, Рэмзи?

Вбежав на крыльцо, она рванула на себя входную дверь и стремглав бросилась на кухню, на ходу призывая своих домочадцев. Навстречу вышла Маргарет. И Пенни, нетерпеливо подскочив к ней, принялась изо всех сил трясти ее за плечи, задавая нелепые, бессмысленные вопросы и не давая ответить ни на один из них:

— Ты жива? С тобой все в порядке? Как ты?

— Конечно, конечно, — сказала, наконец-то освобождаясь из ее рук, экономка.

— Хэнк! — закричала, испуганно оглядываясь, Пенелопа.

— Я здесь, — отозвался шофер, входя в стеклянную дверь.

— Славу Богу, все живы! — воскликнула она, с восторгом обнимая растерянную Маргарет и едва сдерживая подступившие слезы. — Я боялась, что с вами что-нибудь случится.

— Да что с нами могло случиться? Все хорошо, моя милая, — ответила та, успокаивающе похлопывая ее по спине.

В это время на кухню вошел Рэмзи в сопровождении Энтони. Быстро оглядев всех присутствующих, он заметил на щеке Пенелопы красноватые следы, оставленные зажимавшей ей рот ладонью. Настороженно посмотрев ей в лицо, он тихо спросил:

— Тебя кто-нибудь обидел?