Любовь черного лорда

— Потому что поближе буду держаться я. Ты ведь знаешь о моем плане. Я привел тебя в свой дом не ради того, чтобы ты согревала чью-нибудь постель — мою или Натаниэля, у меня совсем другая цель. Ты должна стать приманкой для Джаспера Дарнли. Судя по тому, что он прислал сюда сначала цветы, а потом свою мачеху, мне удастся достигнуть желаемого, и очень быстро.

Эмма отвела взгляд.

— Я здесь только поэтому?

— А что еще, по-твоему, могло сподвигнуть меня на подобный шаг? — граф явно удивился, но девушка не сдавалась.

— Христианское милосердие, например.

Киллоран расхохотался.

— К твоему сведению, детка, ирландский католик по вашим английским меркам не может считаться настоящим христианином. Что касается милосердия, я вообще не знаю, что это такое, — он одним движением снял с ее волос ленту, и локоны свободно рассыпались по плечам. — Ну что? Танцуем или играешь?

Эмма резко встала. Она и сама не могла понять, что ее так рассердило. Киллоран и поведением, и речами стремился доказать ей, что он злодей — всегда и во всем, и у девушки не было оснований не верить этому. И все-таки она надеялась услышать от него хоть одно доброе слово. Глупо, что и говорить.

— Ни то, ни другое, ваша светлость, — она сделала несколько шагов к выходу, стараясь держаться подальше от Киллорана.

Ей уже следовало бы знать его лучше… Мгновение, и рука графа сжала ее запястье.

— Значит, танцуем, — сказал Киллоран так, словно минуту назад она согласилась.

Да, спасения от него нет.

Боли девушка не чувствовала, однако ее рука была словно в тисках. Ей пришлось последовать за Киллораном.

Им никто не играл, никто не напевал мелодию. В зале стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь шелестом платья Эммы. Мерцание свечи наполняло полумрак причудливыми тенями, которые танцевали вместе с ними. Эти призрачные гости парили над их головами, следовали по пятам и подражали каждому их движению.

В ответ на насмешливый поклон Киллорана Эмма склонилась в нарочито торжественном реверансе. Девушка замерла в этом положении, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Без музыки их безмолвный танец казался невероятно, пугающе интимным. Он заставил девушку вспомнить то, что шепотом рассказывала ей старая Герти. О сплетенных в порыве страсти телах и многом другом…

Холодные пальцы Киллорана коснулись ее подбородка. Граф заставил ее поднять голову.

— И танцуешь ты хорошо, — заметил он. — Быстро все поняла.

Как ни странно, в словах его не слышалось привычной насмешки. Киллоран продолжил ее хвалить:

— Природа щедро наделила тебя грацией.

Эмма, все еще в реверансе, смотрела на графа снизу вверх, словно завороженная его пристальным взглядом. А затем, едва ли не против своей воли, она опять склонила голову и прижалась щекой к его руке.

Граф легонько пробежал пальцем по ее губам, и Эмма затрепетала. Было что-то волшебное в этом мгновении: слиянии взглядов, прикосновениях… Девушка замерла в тревожном ожидании. Ей казалось, что сейчас произойдет нечто такое, что изменит в ее жизни все.

Киллоран наклонился к ее лицу. За мгновение до того, как его губы коснулись ее губ, Эмма закрыла глаза. Ее захлестнул поток новых, неизведанных ощущений.

Еще бы мгновение, и она бы просто рухнула — упала на пыльный паркет. Киллоран оторвался от ее губ в тот самый момент, когда поцелуй стал особо страстным, и удержал от падения — в прямом и переносном смысле слова.

— Мой тебе совет, Эмма, — голос графа звучал холодно. — Если будешь флиртовать во время танца, не забывай о равновесии. И от поцелуев лучше воздержаться, пока ты стоишь реверансе.

— Я не знала, что танец заканчивается поцелуем, — в эту минуту она ненавидела Киллорана всем сердцем.

— Иногда это действительно случается. Всегда нужно быть готовой.

С этими словами граф пошел к выходу из зала. Эмма молча смотрела ему вслед. Канделябр он оставил на клавесине, а сам растворился в полумраке коридора с привычной уже Эмме грацией хищного зверя. Девушка вдруг почему-то подумала, что Киллоран торопится убежать от нее, потому что не уверен в своей холодной циничности, однако она сочла это фантазиями.

Ему с ней просто неинтересно.

Эмма коснулась своих губ, все еще хранивших тепло его поцелуя. Что-то сжалось у нее в груди — странное ощущение, не имевшее ничего общего с тем, что корсет платья сразу показался ей излишне жестким. Нет, граф Киллоран не может заинтересоваться такой девушкой, как она.

А вот он вполне может стать причиной ее гибели.

Когда Киллоран вышел из бального зала, поблизости не было никого из слуг, и графа сие порадовало. Окажись сейчас кто-нибудь на его пути, и он мог бы сорваться.

Добравшись наконец до своей спальни, Киллоран с изумлением понял, что его все еще сотрясает нервная дрожь. Что за нелепость! К желанию отомстить Джасперу Дарнли теперь соединилась страсть к этой рыжеволосой девице, и он сам затрудняется ответить на вопрос, какое из этих двух чувств сильнее.