Любовь черного лорда

— Ты просто еще одна девственница. Их было без счета… Тут есть свои тонкости, но я давно не был с девицами… Отдаю предпочтение тем, кто уже все знает и все умеет. Но, уж конечно, ты не будешь разочарована.

Если бы он сейчас снова спросил ее — «да» или «нет», она бы ответила «нет», но Киллоран уже ни о чем не спрашивал. Он на мгновение приподнялся, чтобы повернуть ее на спину.

Граф разглядывал ее тело, словно хотел запомнить навсегда. Вот родинка под левой грудью, вот вторая — на бедре, вот небольшой шрам на голени. Он видел то, чего прежде не видел ни один мужчина…

Пауза в ласках становилась невыносимой для Эммы. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с собой.

Киллоран продолжал разглядывать ее. Это был взгляд знатока, и Эмма в ужасе замерла, понимая, что даже с закрытыми глазами она не сможет скрыть свое желание. Наверное, ему нравятся женщины, которые не столь покорны, а она так явно готова расстаться со своим «сокровищем»…

Граф слегка наклонился вперед, и маска безразличия спала с его лица. Теперь зеленые глаза горели ярче, чем свеча, освещавшая их.

— Ты просто великолепна, любовь моя, — прошептал Киллоран.

Эмма и сама не знала, откуда у нее взялись силы возразить.

— Я не твоя любовь, — сказав один раз «ты», она уже не могла себе представить другого обращения.

Маска вернулась на место.

— Верно, — согласился граф. — Но сегодня ты ею будешь. — Зеленые глаза скрестились с карими, как два клинка. — Так ведь, любовь моя?

Эмма не хотела соглашаться. Даже отдавая ему все, она надеялась сохранить для себя крохотный кусочек души. Но Киллорана это не устроит, он ведь привык побеждать.

— Так, — она отвела взгляд.

Ладони графа легли ей на грудь. Эмма едва сдержала стон. Его пальцы стали ласкать ее соски, и тут уж она не выдержала.

— Я знал, что тебе понравится. Кто-нибудь из мужчин уже касался вот так твоей груди? Если ты скажешь «да», я все равно не поверю. Ну? Кто-нибудь уже ласкал тебя так, как я? — Пальцы Киллорана были нарочито неторопливы. Эмма почувствовала, как тело ее тянется вверх, едва он чуть выше поднимет руки.

— Нет, — прошептала она, пытаясь не делать хотя бы этого.

— Я так и думал, — произнес Киллоран. — А вот это, пожалуй, понравится тебе еще больше.

Он припал к ее груди губами.

Эмма судорожно вцепилась в меховую полость, на которой лежала. Казалось, что все ее существо сосредоточилось сейчас в груди. Длинные волосы Киллорана упали ей на плечи, и она потянулась к ним пальцами, стала перебирать, поглаживать…

Огонь, паливший ее снаружи и изнутри, бежал вниз, к лону. Не в силах больше ждать, Эмма стала двигаться сама. Киллоран поднял голову.

— Тебе так не терпится? — прошептал он. — Чудесно, — и тут же снова прильнул губами к ее груди.

Она вновь не сдержала стон. Эмме казалось, если Киллоран не возьмет ее сию же минуту, она сойдет с ума. И он прекрасно знает об этом.

Граф провел рукой по ее животу и скользнул вниз. Она непроизвольно сжала бедра. Киллоран стал их целовать, страстно, горячо, преодолевая таким образом сопротивление. Конечно, он знал, что делает и какого добьется результата…

Пальцы графа погрузились в глубь ее тела. Эмма дернулась и задрожала — сначала от шока, а затем от немыслимого, неземного удовольствия. Затем эта волна отхлынула — осталось только полное изнеможение. Она смотрела в зеленые глаза Киллорана и понимала, что готова утонуть в них.

Он улыбнулся, на мгновение приоткрыв ей крохотную частичку настоящего себя, а потом снова прильнул к ее губам.

Язык графа ласкал и возбуждал ее, и то же самое делали его руки. Новая вспышка удовольствия ослепила Эмму. За ней последовала еще и еще одна — все более мощные и яркие. Киллоран снова смотрел на нее. Пальцы его продолжали двигаться.

Эмма уже не в силах была дышать. Тело ее сотрясали конвульсии. И тут она ударила графа. Он этого словно и не заметил. Рука его по-прежнему была погружена в лоно Эммы. Еще немного, мелькнула у нее мысль, и она просто умрет.

— Хватит! — воскликнула Эмма в отчаянии. — Я больше не могу…

— Ну что ты, детка? Я еще не слышал твой крик.

И она закричала.

Через мгновение Киллоран перестал ее терзать.

Голова у Эммы кружилась, во всем теле ощущалась такая слабость, что пошевельнуться, казалось, она не сможет уже никогда. Граф что-то шептал ей на ухо, но Эмма ничего не слышала. Слова не доходили до ее сознания. Она попыталась открыть глаза, но не смогла сделать и этого. Тогда Эмма прекратила борьбу с собой… Через мгновение она провалилась в какую-то темную пропасть.

Киллоран неподвижно лежал рядом с Эммой. Он видел, что из ее закрытых глаз текут слезы. «Спит и даже не знает, что плачет», — подумал граф. Может быть, это к лучшему, Эмма так не любит, когда другие видят проявления ее слабости, особенно если «другие» — это он.

Граф глядел на ее роскошное тело, такое соблазнительное и все еще девственное. Ничто не мешало ему перейти от взгляда к действию, но Киллоран не сделал ни одного движения. Он не собирался больше прикасаться к Эмме.