Любовь длиною в жизнь

— Я с детства хотела стать врачом. Дедушка часто болел и каждый раз я говорила ему: Дедушка, вот я вырасту, стану доктором и вылечу тебя! А он отвечал, что будет ждать, пока я стану врачом. Не дождался. Фронтовые раны дали о себе знать.

— Царства ему небесного. Так ты, стало быть, доктор?

— Да. Работаю врачом в райбольнице.

— Это наследственное. У тебя в семье тоже почти все врачи. Три сестры мои, тети твои, все врачи. Брат старший, самый старший в семье, тоже был. Хирург. Всю жизнь резал, штопал. В прошлом году отошел в мир иной. У тебя на Кавказе большая семья.

— Мама рассказывала. Хотелось бы поехать, познакомиться.

— А чего не поехать! Поедем! Обязательно поедем. Посмотришь, как там люди живут. Тебе будут очень рады. Они же не знают про тебя. Поедем. Вот радости-то будет у сестёр!

— А сейчас? Поедем к маме? К внучке твоей?

— Поедем, дочка, поедем. Это уже судьба. Тут надо было дом оформить, ну да ладно. Не к спеху. Потом приеду. Завтра же едем.

Город Лида сильно изменился. Когда-то большой, красивый дом, куда приезжал Саид к Раисе, скромно затаился среди современных дворцов. Калитка закрывается с трудом, забор слегка перекошен. Но тепло, которого отсюда унес с собой Саид, до сих пор греет его душу. Он волновался. Сильно волновался. Ирина дёрнула за ручку двери, не открывается.

— Я не поняла. Дом закрыт. Ничего, я ключи взяла, — она достала ключ, отворила дверь, и они с Саидам вошли в дом. — Мама!.. Настя!.. Никого. Я же звонила, предупредила, что едем. Наверно, у Алисы они. Щас позвоню… Алло, Алиса. Мама у тебя?.. Где?.. Что с ней?..

Ирина бегом пошла к выходу, на ходу бросив Саиду:

— Пап, садись в машину. Едем в больницу. Маму скорая забрала.

— Бог мой, что с ней?

— Сердце. Вроде уже миновал кризис.

Через полчаса Саид и Ирина вошли в палату, где лежала Раиса. Саид встал возле кровати и пытался разглядеть свою потерянную любовь.

— Мама! Мама! — Ирина кинулась к матери обнимать.

— Что вы так долго? Я вся извелась.

— Мама, ну дорога же. Не так быстро. И собраться же надо было. Зато папу вот привез.

Раиса освободилась из объятий дочери и обратилась к Саиду:

— Саид, дай мне руку. Хоть перед смертью увидела тебя.

Саид присел на край кровати, взял куру Раисы двумя руками и, дрожащим голосом сказал, не в силах сдержать волнение и радость одновременно:

— Ну что ты такое говоришь, Раисочка! Какая смерть! Не дам я тебе умереть! Жить будем! Жить!

— Мама, даже не думай! Самое время жить! У тебя ничего серьезного. Я поговорила с главным. Ты просто переволновалась.

— Наверно. Сердце прихватило. Поседел ты Саид.

— Тосковал по тебе, Раисочка. Оттого и поседел. А ты такая же молодая и красивая.

— Ладно тебе, скажешь ещё! — улыбнулась Раиса, немного смутившись.

— Мам, главный сказал, что тебя можно забрать домой. Так что собирайся давай.

— Если можно, так почему же нет? Поехали. Пироги не успела я испечь. Только тесто замесила, а тут боль в груди.

— Всё уже позади, мама. Теперь ты быстро поправишься, — папа будет рядом.

— Ты на совсем, Саид?

— На совсем, Раисочка, на совсем. Ты только прости меня, я немножко опоздал.

— Да, немножко. Совсем немножко. На тридцать пять лет!

— Заблудился я совсем по жизни. Вот Ирина дорогу показала, приехала…

— Пап, ты подожди на улице, я помогу маме собирать вещи, — ладно?

— Хорошо, доченька, хорошо. А где внучка? У сестры? Может, заедем за ней?

— Она у другой бабушки, на каникулы забрала её. Скоро приедет.

— А! Хорошо. Я подожду на улице.

На следующий день во дворе дома Раисы собралось много людей. Кроме самой Раисы, несмотря на уже немолодой возраст сохранившей красоту и всю свою обаятельность, на праздник собрались старшая дочь Раисы Алеся со своей семьёй; смотреть на эту дивную пару, сохранившую свою любовь всю жизнь, пришли соседи, коллеги с работы Ирины и Алеси; внуки Раисы и соседские детишки шумно играли и бегали вокруг мангала в ожидании шашлыков, который Саид обещал пожарить на радость и удивление всех собравшихся, лучшие в мире. Колдуя возле шашлыков, Саид то и дела посматривал на свою Раису и любовался её красотой, её улыбкой и безгранично радовался находке, которая перевернула остаток его жизни, наполнив ей теплом, радостью, — счастьем. Когда шашлыки только зарумянились как щёки девушки, готовой к любви, Саид постучал по подносу и громко, чтобы все слышали и слушались, скомандовал:

— Дамы, приготовьте ваши тарелки. Шашлыки на выходе. Алексей, наливай. Красное вино к шашлыкам из баранины, — самое то, что надо!

— Наливаю, Саид, наливаю… Дети, садитесь за стол.

— Алексей, держи шампур. Передавай. Это Раисочке. Самое нежные и вкусные кусочки…Алеся, держи. Детям положите… Шашлык нужно кушать горячим. Только горячим. Холодный шашлык хуже, чем холодная женщина! А холодная женщина, — это божья кара для мужчины! Тост! Держите бокалы. Долго говорить не буду, чтобы шашлык не остыл. Дорогие мои Раиса, Ирина, доченька моя, Алеся. Я не могу до сих пор поверить, что это не сон… Это просто сказка, что мы вместе, что я рядом с вами… Жаль, что внучки нет сейчас с нами, зятя тоже не увидел.