Любовь до востребования

Она ждала, что муж будет смущен и радостно растерян, обнимет ее, посадит, как раньше, себе на колени, и они полночи прошепчутся, как заговорщики, обсуждая планы на будущее. Возможно, Степа предложит ей через пару лет тоже восстановиться в институте. Валя уже не чувствовала в себе особой тяги к учебе, но согласилась бы, пожалуй, чтобы не разочаровывать мужа. А может, разговор пойдет совсем по другому пути и закончится давно забытыми жаркими объятиями. Даже жаль, что они в гостях у Степиных родителей…

Но такого она не ожидала. Степа продолжал кричать, будто она совершила какое-то непотребство. Валя попыталась сосредоточиться и вслушаться в его выкрики:

— У меня душа сожжена, разве это непонятно? Была жизнь — и вдруг закончилась, все, тупик! Ни друзей, ни любимой работы, только какие-то рожи мерзкие вокруг! И жена, которая каждым своим словом показывает: вот, посмотри, как я несчастна, до чего ты меня довел!

В прихожей хлопнула дверь: вернулись с прогулки старики с Ванечкой. Мальчишка вбежал в комнату, — и сразу сжался, заскользил испуганными глазенками по лицам родителей. Увидев сына, Степан перестал кричать и отвернулся от Валентины. Раздавленная, ничего не понимающая, она сгорбилась на стуле, не имея сил даже выйти из комнаты. А потом вдруг спросила, зацепившись за одну фразу из мощного потока обвинений:

— А почему у тебя нет друзей? Ведь должны были остаться хотя бы со школы. Помнишь Илью, с которым мы тогда все вместе гуляли в парке? Разве он не был твоим самым близким другом?

Сказала — и испугалась, увидав исказившееся лицо мужа. Он вперил в нее тяжелый взгляд и прошипел сквозь зубы:

— А при чем тут Илья? Почему ты вообще про него вспомнила? Что такого тебе наговорили?

— Ничего, — пробормотала Валя, пытаясь вникнуть в смысл последней фразы. Но только хотела спросить об этом, как муж вскочил с дивана и вышел из комнаты.

Ночью она никак не могла заснуть, лежала рядом с мужем и всем телом ощущала исходящие от него даже во сне раздражение и обиду. Они остались ночевать у его родителей — им давно уже нечего было стесняться, кроме ночных коротких перепалок. Когда за окном начало светать, она потихоньку встала, зашла в ванную и включила воду. Села на детский стульчик, пристроила на угол раковины чистый листок бумаги. Начала быстро писать:

«Дорогой Илья! Все случилось так, как ты и предвидел. Я получила твое письмо случайно и с большим опозданием. Сразу пишу ответ.

Илья, мне было очень тяжело узнать про смерть твоей мамы и про то, что случилось с тобой. Но я полна веры в то, что с тобой не произойдет ничего плохого, что ты все-таки не озлобишься на жизнь и на людей. Знаешь, я начинаю верить, что внешние вещи ничего не решают в нашей жизни. Важно только то, что у тебя внутри. Теперь я знаю, что многие люди на свободе еще более прочно сидят в темнице, чем ты сейчас. Им уже никогда не выйти на волю. И это, как ни странно, потому и происходит, что они не знают, что такое настоящая тюрьма.

Наверное, ты сейчас усмехаешься и думаешь: какая дурочка, пишет мне такие вещи! Может, тебе даже обидно, что я вроде бы как принижаю твою беду. Тебе ведь так и не удалось в полной мере пожить обычной человеческой жизнью. Наверное, она кажется тебе очень притягательной. Что ж, когда-нибудь у тебя будет эта жизнь. И я уверена, что ты проживешь ее гораздо лучше, чем многие другие.

Это не потому, что я хочу тебя утешить. Нет, я на самом деле верю в это всем сердцем. Я успела понять, что жизнь довольно подлая штука. Или, может, наоборот, справедливая, не могу разобраться. Но она почти всегда обламывает тех, кому в начале сулила счастье и успех. И наоборот, если поначалу все идет очень плохо, это почти гарантия того, что в дальнейшем все сложится хорошо.

Ну вот, понаписала тебе всяких глупостей. Теперь давай поговорим о деле. Какой тебе дали срок, — ты ничего не написал об этом в первом письме? И какие вещи можно тебе выслать? Я в ближайшее время узнаю, как послать тебе посылку. А ты напиши, в чем нуждаешься. И не вздумай отмахиваться. Мне просто необходимо хоть что-то для тебя сделать.

В общем, жду от тебя подробное, деловое письмо. Пожалуйста, ни на миг не теряй надежды.

Галя».

Однажды вечером Валя сидела на диване перед включенным телевизором и складывала в уме очередное, уже, наверное, сотое письмо к Илье. Степан еще не вернулся с работы. За столом Ваня, широко раскрыв рот и высунув разноцветный язык, рисовал что-то гуашью на ватмане. Занятие это чрезвычайно увлекло его, и непривычная тишина воцарилась в квартире. Впрочем, Валя, поработав в детском саду, мало реагировала на звуки. Даже орущий телевизор не раздражал.

«Илья! Получил ли ты, наконец, мою посылку? Подошла ли по размеру шапка? Вот ты отказывался, играл в молчанку насчет своего размера, а будет обидно, если не подойдет. Кто там тебе еще шлет посылки, что ты так настойчиво просишь меня не волноваться? Напиши уж прямо, тогда я успокоюсь.