Любовь дракона

Чувствуя себя неловко, я подхожу и протягиваю руки. Она прислоняется ко мне, поэтому я похлопываю её по спине и позволяю ей плакать у себя на плече. Шидан наблюдает, склонив голову набок. Он не понял нашего разговора, но его сочувствие очевидно.

— Всё в порядке, — говорит Инга, прерывисто вздыхая. — Я в порядке. Нам пора работать, извини.

Она вытирает слезы, и я отступаю. Меня охватывает чувство облегчения. Я не люблю быть злодейкой. Я не знаю, как быть другой. В моей голове слова неплохо звучат, но когда я что-то говорю, кто-то всегда обижается. Потом я попадаю в такие неловкие ситуации.

— Эм, ладно, — говорю я, поворачиваясь к генератору. Я не забываю переключиться на язык змай, когда обращаюсь к Шидану: — Ты собираешься помочь или как?

— Конечно, Лютик мой, — улыбается он. — Чего ты хочешь?

— Возьми вон ту штуку и посмотри, крутится она или нет, — говорю я, указывая на часть мотора генератора, которая, похоже, должна вращаться.

Шидан делает то, что я прошу, и мы все сосредоточены на работе. Уже лучше. Работу я понимаю. В ней есть смысл, работа не вызывает эмоций или чувств и не расстраивается из-за чего-то. Шидан усердно работает, я признаю это. И он приятно пахнет. В его запахе есть что-то экзотическое. Почти пряный, как пряный темный шоколад. Хм, шоколад, черт возьми, я скучаю по шоколаду.

Даже самые случайные мысли возвращают нас ко всему, что мы потеряли. Конечно, мы выжили, и я благодарна за это, но я скучаю по дому. Я скучаю по духу товарищества в кабине экипажа. Я скучаю по своей старой жизни. Жить и умирать на корабле поколениями, пока летим в какой-то новый мир для колонизации. Ну, мои праправнуки бы это сделали или типа того. Я даже не уверена в этом, никогда не интересовалась деталями. Я знала свою жизнь, я упорно трудилась, чтобы добиться того, чего я достигла.

Девушки не должны были стать пилотами. Этого бы не случилось, но я сделала это, и ни один проклятый человек не мог сомневаться в том, что я это заслужила. Иногда на нашу палубу переходил новый парень и считал, что от пилота у меня одно звание. Галочка для гендерного равенства. Остальные парни улыбались и шли за нами до тех пор, пока не могли его уговорить, чтобы он полетел против меня на тренировочной миссии. Как только я издевательски оставляла его в заднице космоса, они поют по-другому. Никто не был также хорош, как я. Только будучи лучшей, я смогла сохранить свой пост. Они не могли назвать меня мягкой, слабой или девчонкой. Я не была девушкой, я была пилотом. Вот что имело значение.

За исключением того, что всё это исчезло. То, что я сказала Инге, правда. Всё кончено, и я никогда больше не верну этого. Теперь я дерьмовый инженер, работающая над инопланетными технологиями, которых я бы не поняла, даже если бы была настоящим инженером. Если бы это был Стингер, мы бы все были в деле. Я всегда работала над своим «Стингером» вместе с назначенным бортинженером. Если хочешь узнать свой корабль, разбери его и собери заново. Когда ты знаешь каждую гайку и болт в нём, ты знаешь корабль.

Но это не означает, что электрическая сеть этого города заработает. То, что у меня вообще что-то работает, и так похоже на чудо, что надеюсь, другие люди не поймут. Они рассчитывают на меня, и я лучшая, кто у нас есть. Что не значит, что я смогу хоть что-то сделать.

— Ты можешь поднять это? — спрашиваю Шидана.

— Конечно, — улыбается он.

Я закатываю глаза и отступаю. Он сгибает колени и поднимает конец генератора. Его мускулы напрягаются и проявляются чётче, когда он выпрямляется с легким стоном. Чёрт, ещё бы он не был сильным. И сексуальным. Нет, чёрт возьми, он не сексуален, он надоедливый инопланетянин, который смотрит на меня своими огненными глазами, которые слишком горят, чтобы быть настоящими щенячьими глазами. Прекрати, Амара! Я никому не стану сокровищем, а это всё, чего он хочет. Змай не знает, как относиться к женщине, как к равной. Он не для меня.

— Спасибо, — говорю я, опускаясь на колени и пытаясь отрегулировать манометр, надеясь, что это увеличит выходную мощность.

— Конечно, Лютик мой, — отвечает он.

Он всегда меня так называет. Я не знаю, что это значит, так как это, кажется, не переводится на Общий. Я уверена, что это какой-то женоненавистнический термин, означающий, что я его сокровище или какая-то хрень. Я не цветок, чёрт возьми. Как только датчик поворачивается, я выскальзываю из-под него, и Шидан опускает генератор на землю.

— Почему ты меня так называешь? — спрашиваю.

Он наклоняет голову в одну сторону.

— Что? — уточняет он, словно понятия не имеет.

— Лютик, — медленно повторяю я, и слово кажется странным на языке.

Он улыбается и пожимает плечами вместо ответа.

— Тогда не называй меня так.

— Как хочешь. — Он улыбается, прежде чем повернуться ко мне спиной.

Инга хихикает с места, где она работает, и я вздыхаю, поднимаясь на ноги, чтобы осмотреть генератор.

— Проклятье, — бормочу я.

— Ты разберешься, — настаивает Шидан.

— Конечно, — соглашаюсь я нерешительно.