Любовь дракона (ЛП)

Пока он двигает рукой вперед и назад, я откидываю голову назад и кричу от удовольствия.

— Шидан!

Когда он опускает меня вниз, скользя в мою влагу к первому выступу на члене. Он такой большой, что моё тело сжимается до предела. Сколько бы раз мы ни занимались сексом, этот момент всегда сводит меня с ума. Он толкается, и я стону. Чувство полноты, раздвигающей пределы моего тела, приносит мне эйфорию радости.

Он хочет, чтобы я принадлежала ему, посвятила себя ему навсегда, но я сдерживаюсь. Он проникает в мое тело, но часть меня держит его отдельно. Почему? Почему я не могу впустить его?

Он глубоко, и я вращаю бедрами, когда он толкается. Я сжимаю кулаки на волосах его затылка и прижимаюсь своим лбом к его, прижимаясь к нему сверху, пока он двигается. Я раскачиваюсь на основании его члена, пока не могу дышать, держу его, каждый мускул моего тела напрягается. Я цепляюсь за него, когда его бедра вкалачиваются в меня, и новый крик вырывается из моего горла. Я тру на свой клитор так сильно, как только могу, вдыхая и одновременно откидывая голову назад, упираясь грудью в лицо Шидана.

Зная, что мне нужно, он сосёт грудь, и я стону. Я вращаю бедрами на его члене так сильно и так быстро, как только могу. Я задыхаюсь от потребности в освобождении.

— Шидан, Шидан, да, о боже, да!

Мой оргазм преследует меня, приближаясь всё ближе.

Каким-то образом я двигаюсь быстрее, и он сжимает мою задницу, ещё сильнее прижимая меня к своему члену. Давление прекрасное, и я запрокидываю голову назад, раскачиваясь.

— Я почти, Лютик! — Шидан стонет.

В этот момент по моему телу пробегает дрожь, моя киска пульсирует, оргазм приходит волнами. Я наклоняюсь вперед, цепляясь зубами за его нижнюю губу, пока нас охватывает освобождение.

Наконец всё проходит, и я делаю глубокий вдох. Открыв глаза, я смотрю в его глаза. Они красивы.

Его член смягчается внутри меня, а затем он хватает меня за талию, поднимает, а затем снова опускает. Его второй член готов. Я влажная и готовая. Его член скользит внутрь, и меня уносит. Он задвигался поршнем, я не знаю, как долго мы ещё двигались. Он толкается, я принимаю. Его огромный член ненасытен. Он берет меня, объявляя меня своей, и в пылу страсти я отдаюсь. Я могла бы полюбить его. Это ведь может быть хорошо.

Глубокий рокот его голоса сексуален. Он спас меня, но и я спасла его. Он прав в том, что мы нужны друг другу. Могу ли я быть сильной, когда нуждаюсь в нём? Возможно ли быть в двух состояниях?

Он толкается глубже и застывает.

— Амара! — кричит он, почти вознеся меня за край.

Он выдвигает ноги из-под себя, затем оказывается надо мной, проникая ещё глубже и вбиваясь на скорости. Он опускается до тех пор, пока наши губы не встречаются, а его бедра толкаются. Мы целуемся, я ищу ответ. Может быть, я смогу любить его. Может быть, это не будет стоить мне всего.

Мои пальцы касаются его мягких перепончатых крыльев. Они двигаются от моего прикосновения, и меня поражает, насколько он другой. Как странно, что за все мои годы на корабле ни один человек, ни один человек не подходил так близко. Никто из них не мог пробить мои щиты. Он же проезжает сквозь них, как его член входит в мою киску. Прямо до глубины души.

Сжатая пружина сжимается, и я снова собираюсь кончить. Освобождение ударяет меня из ниоткуда, захватывая моё тело и беря верх. Волны удовольствия омывают меня, как прибой, бьющийся о пляж. Беспощадный, бесконечный, приходящий снова и снова. Я ошеломлена ощущениями. Попала в место, где я никогда не была. Мои ноги обхватывают его талию, удерживая его глубоко в себе.

Этот момент идеален. Ничто другое не имеет значения, кроме нас двоих. Мы едины, по крайней мере, на это короткое время.

Глава 22

Шидан

Эпис сработал. Амара легко двигается, и кажется, что она снова полностью здорова. Моё сердце наполняется радостью и любовью, когда я смотрю на неё. Она моя. Я её. Жизнь такая, какой она должна быть. Теперь мы должны вернуться в город с найденной техникой.

Этот момент идеален. Ничто другое не имеет значения, кроме нас двоих. Мы едины, по крайней мере, на это короткое время.

— Хватай вон ту сумку, — приказывает она.

Я так и делаю. Я не знаю, какие детали важны, а какие нет.

— Что будем делать с пиратами? — спрашиваю.

Амара хмурится, между её бровями проступает небольшая морщинка. Я думаю, это сексуально, когда она так делает. Я не указываю ей на это, так как знаю, что она не согласна. Она считает это недостатком. Если бы только она могла видеть себя так, как я её вижу. Идеальная.

— Я не знаю, — говорит она.

Я киваю. Хладнокровно убивать — это не позмайски, но они слишком опасны, чтобы оставлять их так. Угроза нам, нашим друзьям и нашим семьям.

— Я позабочусь об этом, — говорю я.

Она протестует, но затем её плечи опускаются, и она кивает. Я оставляю её собирать припасы.

Когда я вхожу в комнату, никто из пиратов не шевелится. Глядя на них, я первым делом хочу устранить угрозу, но это слишком неправильно. Это противоречит всему, чем я являюсь. Воин не поражает бессознательного врага. Однако я не могу оставить эту угрозу, не разобравшись с ней.