Любовь джентльмена

– Никогда этого не замечал. Опыт Элдриджа в области уловок меня всегда поражал, но я и не подозревал, что Уильям был агентом.

– Ничего удивительного: если бы я не наблюдала за ними так пристально, то тоже ничего бы не заметила. Время шло, и Уильям выглядел все более измученным, обессиленным, но когда я попросила его рассказать, чем он занимается, то получила отказ.

– Так вот почему ты тогда пришла ко мне… – Маркус взял у Элизабет бокал. – Элдридж держит личные дела агентов в строгом секрете. В случае, если кто-то из нас будет схвачен или скомпрометирован, он сможет мало что рассказать об остальных.

Элизабет вздохнула.

– Я вернулась от тебя слишком расстроенной, поэтому и отправилась в кабинет отца. Тем утром к Уильяму пришел Найджел, и брат провел его в кабинет, не зная о моем присутствии. Вот тогда-то я и излила на них скопившуюся ярость. Я обвинила Найджела в том, что он ведет Уильяма к краху, и пригрозила все рассказать отцу.

Представив себе это зрелище, Маркус улыбнулся:

– Да уж, если тебя разозлить, ты становишься настоящей мегерой.

Элизабет вздохнула, ее лицо по-прежнему оставалось серьезным.

– Я предполагала, что они занимаются чем-то дурным, и была поражена, когда Найджел объяснил, что они с Уильямом – агенты короны. Потом я подумала, что Уильям подвергается опасности из-за тебя, и в момент слабости рассказала Найджелу о твоей неверности. Он выглядел таким добрым, таким мягким, и именно он протянул мне руку, когда я была в растерянности.

Маркус, откинув голову, рассматривал красный бархатный балдахин над головой. После смерти матери и безразличия отца слова Хоторна прозвучали для Элизабет как абсолютная истина. А ведь это он, Маркус, должен был стать тем, кто протянул ей руку, а не Хоторн.

– Проклятие!

– Вернувшись из Шотландии, я стала разыскивать тебя…

– Но к тому времени я уехал из страны. – Голос Маркуса прозвучал как будто из прошлого. – Устроив вдову, я пришел к тебе утром и хотел все объяснить, все поправить. Вместо этого Уильям встретил меня в дверях и бросил мне в лицо твою записку. Он обвинил меня в том, что ты повела себя безрассудно, а я его – в том, что он не отправился в погоню за тобой.

– Ты мог отправиться за мной сам.

Маркус повернул голову и встретился с ней взглядом.

– Я знал, что ты вышла за другого, но никак не мог понять, откуда он взялся, потому что события того вечера предсказать было невозможно. После этого я не мог оставаться в Англии и отсутствовал бы дольше, если бы не смерть отца. Вернувшись, я узнал, что ты овдовела, и послал тебе соболезнования, а потом ждал твоего прихода.

– Напрасно. К тому времени я многое слышала о твоих интрижках, о бесконечной веренице женщин в твоей постели.

Поставив пустой бокал на ночной столик, Маркус притянул Элизабет к себе, радуясь хотя бы тому, что теперь она принадлежит ему, несмотря ни на что. Потом он приподнялся и прижался членом к ее бедру.

Взгляд фиалковых глаз Элизабет потемнел, ее дыхание участилось.

– Не думай, – резко произнес он. – Забудь прошлое.

– Как?

– Поцелуй меня, и мы все забудем вместе.

Поколебавшись мгновение, Элизабет нагнулась и прижалась губами к его губам. Маркус замер. Мягкое прикосновение ее изгибов обжигало кожу, запах ванили опьянял.

Он плотнее обхватил бедра Элизабет, и когда она подняла голову, приказал:

– Дотронься до меня.

Она села, обхватив его бедра.

– Где?

– Везде.

Палец Элизабет заскользил по волосам на его груди, потом очертил шрам на плече и коснулся сосков.

Маркус вздрогнул.

– Тебе нравится?

– Да.

Ладони Элизабет остановились на его животе, и она хихикнула, после чего Маркус понял, что она уже немного навеселе.

– Ты самый красивый мужчина, какого я когда-либо встречала. – Элизабет принялась ласкать его плечи, а потом переплела пальцы с его пальцами. Это было просто и одновременно до боли сложно: они казались двумя любовниками, безнадежно влюбленными друг в друга, но сохранявшими осмотрительность.

– Я надеялся, что ты так подумаешь.

– Почему? Чтобы тебе было легко меня соблазнить?

Маркус поднес к губам ее руки и поцеловал, а затем его пальцы двинулись вверх, расстегивая платье. Он с удовольствием обнаружил, что под платьем не было ни корсета, ни сорочки: как бы сильно Элизабет ни была напугана, она неплохо подготовилась.

Расстегнув платье, Маркус обнажил грудь Элизабет, полную и тяжелую от возбуждения. Грудь была красивой и светлой, с розовыми сосками; сегодня он еще не ласкал ее и теперь собирался исправить оплошность.

Элизабет подняла руки к груди, но Маркус ласково отвел их.

– Нет, милая, не прячься: мне нравится смотреть на тебя точно так же, как тебе нравится смотреть на меня.

– Неужели после всех этих женщин…

– Ни слова больше об этом. – Маркус вздохнул и опустил руки ей на бедра. – Я не могу изменить прошлого.

– Ты не можешь измениться.

– Проклятие, история моих связей и я – не одно и то же. На твоем месте я подумал бы дважды, прежде чем жаловаться, поскольку без опыта я не смог бы доставить тебе такого удовольствия.