Любовь – это боль (ЛП)

Викингу не понравился обвинительный тон, как будто он обманул ее. Их брак был бы коммерческой сделкой, не более того. Викинг знал это, Анника знала это. Она должна хорошенько это запомнить.

— Теперь знаешь.

В ее глазах застыл холод. Человек мог получить обморожение, просто глядя на ее ледяную красоту. Викинг подозревал, что, как и большинство красивых женщин, Анника привыкла к тому, что мужчины падают к ее ногам, борясь за внимание. Она ошибается, если думает, что он будет одним из этих болванов.

— Где она будет жить? — судя по тону, ей хотелось, чтобы это было где угодно, только не с ними.

— Там, где я захочу.

Закончив бесполезный разговор, Викинг оставил Аннику стоять у подножия лестницы.

Идя к комнате Кристоффа, он слышал, как Василий тихо утешает ее на родном языке, и внутренне чувствовал, что правая рука Соколовской Братвы недоволен этим брачным соглашением. Или тем, что они вообще работают с Романовской Братвой. Однако Василий был слишком умен, чтобы открыто высказывать свое мнение.

Кристофф разговаривал по телефону, сидя за своим столом. Викинг выхватил из шкафа бутылку водки премиум-класса и два стакана и упал на диван.

Кристофф закончил свой телефонный разговор и взял стакан. Стукнувшись стаканами, как делали это годами, они выпили свой напиток.

Викинг нуждался в этом огне. Он хотел бы напиться, но этого не произойдет в ближайшее время. Поскольку переговоры продолжались, ему нужно было оставаться в игре.

— Тяжелый день?

— Тяжелая неделя, — ответил Викинг, ставя стакан. — Не знаю, что хуже — женщина, которую я ненавижу, горящая в лихорадке и практически лишающая меня этим ярости, или женщина, дарящая мне холодность своего взгляда и заставляющая почти потерять свое равнодушие.

— Ты уже решил, что будешь с ней делать?

Они оба знали, что он имел в виду не Аннику.

— Я собираюсь оставить ее. Пока. — когда Кристофф не ответил, он добавил. — Ты думаешь, что это ошибка.

Кристофф помолчал.

— Я думаю, она твой криптонит. Твоя одержимость.

Викинг никогда раньше не лгал ему, и сейчас не собирался начинать, поэтому ответил ворчанием.

— Я знаю, что такое одержимость, — продолжил Кристофф, глядя вдаль. — Однажды она придет и укусит тебя за задницу. Просто подумай об этом. Сколько времени прошло с твоей атаки клонов?

Кристофф в самом деле так назвал момент ярости, когда ему сорвало крышу на глазах у дочери. Ублюдок.

— Два дня, — признал Викинг.

— А сколько прошло времени до этого?

Годы.

— На этот раз все будет по-другому. Я больше не глупый двадцатилетний парень. Я видел ее истинное лицо. Она больше не задурит мне мозги. — кроме того, Викинг намеревался держать ее взаперти.

— Делай с ней что хочешь, если только это не повлияет на сделку с Соколовым. — Кристофф вопросительно посмотрел на него. — Ты же не думаешь о разрыве помолвки?

— Я думаю, что этот корабль уже уплыл, не так ли? — из ситуации с помолвкой с племянницей Пахана не было выхода без уплаты высокой цены, и эта цена была не в долларах США.

— Нет, если ты не готов его потопить.

Викинг точно знал, что имел в виду Кристофф, но не собирался этого делать.

— Нам нужен этот корабль, если мы хотим расширяться. Я просто буду трахать ее, пока она не растает.

Неожиданно появилось видение Елены. Как он вжимает ее в матрас длинными глубокими движениями. Она была чистым огнем, жидким золотом, обжигающим его. Он должен выбросить эту ведьму из головы и как можно скорее.

Глава 19

Елена

Воссоединение с дочерью было горько-сладким. Елена знала, что это невозможно. Казалось, что ее маленькая девочка выросла с тех пор, как последний раз она видела Вики. Обе плакали, когда упали в объятия друг друга. Но Елена знала, что их время ограничено. Хищник преследовал ее маленькую девочку, и каждая минута их разговора была еще одной минутой, которую Вики не была спрятана подальше от Морелли. Слишком рано, но Елена знала, что пора прощаться.

Вскоре Вики ушла, и в комнату зашел Викинг.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я не рассказала дочери о том, что ты бросил меня в подвал и оставил там голодать, — или о других действиях, которые были между ними. Независимо от возраста девочка все еще была впечатлительной, и как ее матери Елене нужно было соблюдать приличия или, по крайней мере, пытаться это сделать.

— Когда ты меня отпустишь?

— Когда мне захочется.

— И когда именно ваше королевское высочество думает сделать это?

Его ноздри раздулись.

— Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы узнать, что я отец. Ты знаешь, что я не забываю обиды легко. Попробуй посчитать.

Елена удивленно раскрыла рот. Викинг не может иметь в виду того, о чем она подумала, не так ли? Пятнадцать лет? Он планировал держать ее взаперти больше десяти лет?

— Ты же не серьезно...

Викинг схватил ее за подбородок.

— Ты, кажется, не понимаешь всей серьезности ситуации, в которой находишься. Позволь мне просветить тебя. Это называется «военный трофей». Ты — трофей. Мы воевали. Я выиграл. Ты проиграла. Это значит, что ты теперь моя, и я буду поступать так, как мне захочется. Считай это королевским указом.

— И что теперь?

— А как ты думаешь?